Балабол или философ?

В статье «О возможном будущем нашего настоящего» были подведены итоги года, из которой мы уже знаем, что рост концентрации углекислого газа в атмосфере может привести к массовому заболеванию ацидозом, а решение данной проблемы, в краткосрочной перспективе, лежит в рамках компетенции инженерного сообщества, которое занимается климатизацией зданий.

О возможном будущем нашего настоящего

Данная проблема не до конца обоснована, т.к. фундаментальная наука до сих пор не вышла на обоснование и доказательство существования ПДК по СО₂ в атмосфере, что может приводить к различным спекуляциям о недоказанности развития событий в сторону возможности начала массового заболевания ацидозом. Между тем, экспериментальные данные К.Шафера показывают, что при очень высокой концентрации углекислого газа в воздухе в организме начинаются не только колебания метаболического и респираторного ацидоза, но и запускается процесс кальцификации, который может приводить к разрушению организма.

Более подробно в статье «Мертвец не слышит, как звонят по нём колокола»

Мертвец не слышит, как звонят по нём колокола

Закон Генри — Дальтона гласит, что при постоянной температуре растворимость (концентрация) газа в данной жидкости прямо пропорциональна давлению этого газа над раствором. Иными словами, чем выше концентрация углекислого газа во вдыхаемом воздухе, тем выше концентрация растворенного углекислого газа в крови, из которого, при взаимодействии с водой, образуется угольная кислота. При диссоциации угольной кислоты образуются ионы бикарбоната и карбонат-ионы. В свою очередь карбонат-ионы взаимодействуя с различными ионами металлов, образуют различные малорастворимые соединения — карбонаты. В организме их называют патогенными биоминералами. При образовании малорастворимых соединений среда кристаллизации существенно «закисляется», из-за того, что емкость буферных систем в организме ограничена.

Условно, данный процесс можно разделить на три среды: газ — раствор — дисперсная система. Наглядно распределение концентраций различных химических соединений и ионов можно показать на результатах математического моделирования зарождения и роста кристаллов в гелях. В данном случае используется модель: раствор — дисперсная система, в роли дисперсной системы выступает гель. Полным аналогом угольной кислоты в организме можно считать винную кислоту, а при взаимодействии с ионами кальция, мы получаем в виде малорастворимых соединений не карбонаты кальция, а тартрат кальция (Рис.1.).

В простейшем случае математическую модель процессов, протекающих при зарождении и росте кристаллов в гелях, можно рассмотреть следующим образом:

• Под «ростом кристалла» будем понимать простое выпадение осадка в некотором слое геля, т.е. в предлагаемой модели будем рассматривать не процесс формирования кристалла, а скорее условия, благоприятные для его зарождения и развития

[Me⁺] + [A^–] ↔ [MeA]↓.

• Будем считать, что процесс образования полостей в геле (эффект Ребиндера) проходит раньше, чем выпадение осадка, т.е. при условии [Me+]·[A-]<ПР. Иными словами, в предлагаемой модели процессы будем рассматривать после процесса образования полостей. Собственно сведем роль геля к пространственному разделению кристаллообразующих растворов, допускающему лишь один способ транспортировки ионов — диффузию.
• Кристалл не испытывает в процессе роста влияние со стороны геля и он растет «в гелевой ячейке», заполненной раствором, т.е. будем считать, что кристалл растет в растворе, в котором возможна только диффузия.
• Скорости химических реакций столь велики, что изменение концентраций раствора в гелевой ячейке контролируется самым медленным процессом — диффузией, т.е. после того, как в ячейку в результате диффузии проникли ионы кристаллообразующего вещества, концентрации тут же достигают равновесных значений.
• По мере диффузии ионов через границу раздела «гель — раствор» в растворе над гелем устанавливается однородная концентрация ионов, т.е. градиенты концентраций существуют лишь в гелевой среде.

Рассматривать будем образование кристаллов тартрата кальция. Процесс образования тартрата кальция можно описать следующей химической реакцией:

CaCl₂ + H₂C₄H₄O₆ =СаC₄H₄O₆↓+2HCl

Для простоты обозначим концентрацию ионов как:

[Ме⁺]=[Ca²⁺], [H₂A] = [H₂C₄H₄O₆], [HA^–] = [HC₄H₄O₆^–], [A^2-] = [C₄H₄O₆^2-], а осадок МеА = СаC₄H₄O₆.

На Рис.2 b сопоставлено распределение массы выпавшего осадка CaC₄H₄O₆ (тартрат кальция) отнесенного к единице объема по высоте столба геля: экспериментальное и расчетное. Следует отметить, что качественно эти зависимости совпадают, хотя количественно различаются. Любопытно отметить, что зависимость распределения массы выпавшего осадка (Рис.2b) качественно совпадает с зависимостью реакции организма от дозы биогенного элемента поступившего в организм (Рис.2с).

Тогда в общем виде расчетное распределение концентраций ионов и кислоты по столбу геля показано на Рис.3.

Если перейти от образования тартрата кальция к образованию карбоната кальция, тогда можно ожидать, что качественно данная зависимость, характерная для образования тартрата кальция, принципиально не будут отличаться от зависимости, характерной для образования карбоната кальция. Образование всех малорастворимых соединений происходит по одному и тому же закону: произведение концентраций кристаллообразующих ионов, в нашем случае Me²⁺ (Ca²⁺) и A^2- (C₄H₄O₆^2- или CO₃^2-), должно быть больше произведения растворимости (ПР).

Me²⁺∙ A^2-> ПР

Г.Гениш процесс образования карбоната кальция (кальцита) описывает следующим образом:
В гелях на основе метасиликата натрия кальцит образуется путем взаимодействия карбонатов с солями кальция. Для выращивания кристаллов по этой реакции предложено два метода.
В первом из них для I — образной пробирки гель сам по себе содержит карбонат. После того как гель застывает, раствор кальциевой соли наливают поверх геля и дают возможность ей продифундировать в гель.
Попытки смешивать соль кальция с гелем оказались безуспешными, поскольку при значениях рН больше 7 образуется осадок силиката кальция. При более низких значениях рН этого осаждения удается избежать, но возникает опасность образования СО₂, который может разрушить гель.
Во втором методе нейтральный гель первоначально не содержит ионов кальция и карбоната . Эти реагенты диффундируют в гель с двух сторон и при взаимодействии образуют кальцит. Такой процесс удобно проводить в U — образных пробирках или сосудах.
Эти два метода позволяют за 6 — 8 недель вырастить хорошо ограненные ромбоэдры кальцита размерами до 5 мм.
Гениш Г. Выращивание кристаллов в гелях. М., 1973.
Такое распределение ионов и кислоты по столбу геля (Рис.3.) приводят к любопытному результату (Рис.4). Уж очень он напоминает зависимость «доза — ответ» Рис.5.

Более подробно в статье «Мертвец не слышит, как звонят по нём колокола»

Мертвец не слышит, как звонят по нём колокола

Не менее любопытно изменение кислотности по столбу геля при зарождении и росту кристаллов в гелях.

Л.Л. Гошка. Математическое моделирование и экспериментальные данные по росту кристаллов в двухфазной системе //Инженерно-строительный журнал, № 4, 2009.

Из выше изложенного материала можно сделать вывод, что процессом зарождения и ростом кристаллов в гелях можно управлять тремя способами: изменением концентрации ионов металла, изменением кислотности среды кристаллизации, перераспределяя концентрации между молекулярной формы слабой кислоты и ее ионами и изменяя концентрацию самой слабой кислоты.

Для того чтобы не допустить начало массового заболевания ацидозом, этим процессом необходимо управлять.

Параметры организма человека в норме:

• кислотность рН = 7.4
• концентрацией растворенного углекислого газа = 1.2 ммоль/л.
• концентрацией бикарбоната = 24 ммоль/л.
• концентрацией ионизированного кальция от 1.125 до 1.25 ммоль/л.
• парциальным давлением Рсо2 = 5.3 кПа (40 мм рт. ст.)

В организме человека одной из причин возникновения процесса кальцификации может являться рост концентрации СО₂ в атмосфере, которое должно повышать концентрацию растворенного углекислого газа в сыворотке крови, а при взаимодействии с водой он, образуя угольную кислоту, может повышать ее концентрацию, запуская процесс кальцификации.

Более подробно в статье «Ложь во благо».

Ложь во благо

Решение данной проблемы и должно входить в рамки компетенции специалистов по климатизации зданий. Это их задача по поддержанию концентрации СО₂ в воздухе помещений на таком уровне, чтобы концентрация растворенного углекислого газа в организме пользователей климатическими системами существенно не превышала 1.2 ммоль/л или кислотность сыворотки крови не опускалась ниже значения рН=7,35 (Рис.7.).

Но, к большому сожалению, специалистам по климатизации зданий физиологию человека и биологию не преподают. У них большие проблемы с физикой и математикой. Они пользуются формулами для расчета климатических систем, но физического смысла этих формул, как правило, не понимают.

По этому поводу А. Ю. Иванов, руководитель проектной мастерской «Траст инжиниринг», пишет:

Отрасль проектирования инженерных систем в данный момент испытывает такую проверку, и, судя по результатам, она ее не проходит.

Большинство объектов, с которыми сейчас приходится работать, становятся все более сложными: три подземных этажа, множество пожарных отсеков и секций, миниатюрные технические помещения, самое разнообразное технологическое назначение помещений — обычное дело. Поэтому простые типовые решения, которые можно копировать, не находят применения.

Рост спроса при сложности объектов высветил две главные проблемы нашей сферы.

Почему проектировщики совершают обескураживающие ошибки?

Когда пытаешься выяснить, как проектировщик с десятилетним стажем мог совершить ошибку, до которой не опустился бы студент первого курса, ответы выбивают почву из-под ног: «я всегда так делал», «я просто взяла значение из стадии П» и обязательное «вы же сами так сказали».

Знания, которыми человек обладает, позволяли выполнить все правильно, но почему этого не произошло?

Ответ на этот вопрос есть, и он не столько технический, сколько управленческий, что является традиционно слабым местом отрасли.

Стандартные указания «пусть идет в институт и читает СП» — правильны, но не решают проблему.

https://www.abok.ru/for_spec/articles.php?nid=7929

Тут следует отметить, что вопроса, как обеспечить качество воздуха в помещениях даже не стоит.

В первую очередь, качество воздуха в помещениях задается минимальным нормативным воздухообменом. Нельзя обойти вниманием, на каком уровне этот нормативный воздухообмен обсуждается среди профессионалов, которые из Неолита.

Например, В.Ливчак пишет, что отвечая на предложения К.Таратыркина к дискуссии специалистов о нормах минимального воздухообмена в офисных зданиях, в связи с мнением Peter Simmonds, директора Building and Systems Analytics LLC, который, работая над проектом в Москве, обнаружил, что нормы воздухообмена в офисных зданиях, принятые в российских нормативных документах, составляют 60 м3/ч на человека, что почти в три раза превышают нормы стран ЕС и США.

«По тезису 1: не будучи специалистом в области физиологии и санитарной гигиены не могу оценивать правильность замены критерия ощущения человеком состояния комфорта по содержанию в окружающем его воздухе концентрации углекислого газа на предлагаемую К.Таратыркиным оценку по присутствию в этом воздухе количества кислорода, тем более, что он ничем не обосновывает это решение. Также не могу согласиться с критикой Л.Л.Гошки названных им «дилетантами в физиологии» участников дискуссии, в том числе уважаемого датского ученого П. Оле Фангера («попытался объехать фундаментальную науку на зависимости „доза-ответ“ с целью обеспечить надлежащее качество воздуха в помещениях, так у него ничего не получилось»), и предлагающего опять без каких-либо доказательств (кроме рассуждений о «разрушении строительных материалов с точки зрения метода кристаллизации в гелях», что непонятно как связано с требуемым воздухообменом, необходимым человеку для вентиляции помещения, где он находится) «оптимальный воздухообмен с учетом необходимости удаления тепловыделений человека в размере 200 м3/ч на человека».

На взгляд В.Ливчака, инженера, не сведущего в области физиологии и предполагающего, что в странах Северной Америки и Европы, являющихся пионерами в обосновании необходимости и осуществления вентилирования помещений как средстве для борьбы с распространением инфекционных болезней и обеспечения комфортного микроклимата, привлекаются к нормированию разумные, всесторонне образованные люди.

Он считает, что норма минимально необходимого воздухообмена для удовлетворения потребности человека в свежем воздухе не зависит от границ государств и величины кошелька, а поэтому в нашей стране в области вентиляции надо перейти на обоснованные практикой применения нормативы стран ЕС и Северной Америки.

http://forum.abok.ru/index.php?showtopic=127661&pid=1478564&st=0&#entry1478564

Любопытно, как наша власть, при таких профессионалах, будет решать проблему массового заболевания ацидозом, если уже сейчас при реализации закона о госзакупках идет бойкая торговля здоровьем и жизнями наших сограждан. Сколько стоит жизнь нашего гражданина? Не дороже стоимости проекта, климатического оборудования и его монтажа с непредсказуемыми последствиями для здоровья пользователей этих систем. Претензий предъявлять некому и нет оснований, т.к. такая климатическая система, скорее всего, будет соответствовать нормативной базе.

Вот тут-то и возникает философский вопрос: что такое благо и зло? Закон о госзакупках это благо или зло? Он же не позволяет решать проблему об обеспечении качества воздуха в помещениях. Зато позволяет заниматься климатизацией зданий всем кому не лень, но на равных условиях. Это тот закон, по которому стоимость жизни нашего гражданина становится не дороже стоимости проекта, климатического оборудования и его монтажа. Зато весело живем.

Это мы рассмотрели только частный случай глобального экологического кризиса, который можно определить, как малый углеродный цикл «организм — атмосфера» Большой углеродный цикл, который аналогичен малому, лучше не затрагивать.

Стоимость жизни нашего гражданина не дороже стоимости проекта, климатического оборудования и его монтажа, если он примет решение обеспечить качество воздуха у себя в доме, а вот стоимость жизни всех наших граждан гораздо ниже. Она составляет всего 742 тысячи рублей, которые Институт философии РАН потратил на изучение ада и зла. Эта новость взбудоражила россиян.

https://www.mk.ru/amp/social/2021/12/30/institut-ran-obyasnil-sut-raboty-pro-ad-za-724-tysyachi.html

Ад наступит при массовом заболевании ацидозом, а пока можно говорить о благе и зле.

Экология это благо или зло?

Вызывает сомнение, что в нашем сообществе политологов и экспертных сообществах кто-то сможет четко и внятно ответить на вопрос: «Что такое экология». Все знают, что экология — цепной пес в руках политиков, который служит для достижения поставленных ими целей. Известно, что невежество может довести и не до таких выводов. У наших ученых, а не у научных сотрудников, несколько иной взгляд на экологию.

Например, д.б.н. А.С.Керженцев считал, что объект исследования экологии экосистема — симбиотическая ассоциация автотрофной, гетеротрофной и сапротрофной биоты, функционирующая автономно в определенном диапазоне факторов среды за счет обмена симбионтов отходами жизнедеятельности. Экосистема вышли за пределы компетенции биологии, поскольку для ее структуры и функции важны межвидовые отношения и механизмы взаимодействия между разными биоценозами в конкретных условиях среды. Человек и его деятельность в разных соотношениях входит в состав природных, аграрных и урбанизированных экосистем локального, регионального и глобального масштаба.

Рассматривать экосистемы с позиций биологии примерно то же, что оценивать свойства химических соединений с позиций физики. Химия оперирует свойствами молекул и их комбинаций в конкретных веществах, которые, конечно, состоят из атомов, но при этом отличаются специфическими свойствами, не сводимыми к свойствам атомов. Достаточно сравнить свойства поваренной соли со свойствами натрия и хлора. Законы химии нельзя рассматривать с позиций физики. У них разные диапазоны компетентности.

Современная экология изучает экосистемы и их комбинации, образующие ландшафтные зоны, биомы, биосферу, Все они, конечно же, состоят из самых разных организмов, но при этом обладают специфическими свойствами, не сводимыми к свойствам отдельных видов и популяций. Биология изучает внутренний мир организмов, а экология их внешние «общественные» отношения. Это относится и к проблеме эволюции.

Современная экология впитала в себя знания многих разделов естествознания: биологии, геологии, геохимии, географии, почвоведения, климатологии, уже пытается использовать богатый арсенал технических и социально-экономических наук.

А.С.Керженцев, ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОЙ ЭВОЛЮЦИИ БИОСФЕРЫ

https://functecology.ucoz.ru/blog/osobennosti_sovremennoj_ehvoljucii_biosfery/2014-05-29-6

Академик Н.Н.Моисеев отмечал, что планета и общество вступают в совершенно новую стадию своего развития. Первыми этот факт осознали естествоиспытатели. Вспомним, что еще на заре нынешнего века В. И. Вернадский первым заметил, что «человечество превращается в основную геологообразующую силу планеты». Через двадцать лет Ле Руа и Тейяр де Шарден ввели в обращение термин «ноосфера». А на грани 60-х годов В. А. Ковда показал, что именно человечество является основным мусоропроизводителем: оно производит отбросов органического происхождения, т. е. исключающих этот материал из естественного кругооборота веществ, в 2000 раз интенсивнее всей остальной биосферы. Постепенно становилось очевидным, что нагрузка, оказываемая человеческой деятельностью на окружающую среду, не просто превращается в фактор, определяющий ее эволюцию, но и растет столь быстро, что говорить о каком-либо равновесии биосферы и одновременно о сохранении гомеостаза вида homo sapiens уже не приходится.

Он считал, что к этим соображениям следует добавить утверждение, совершенно тривиальное с точки зрения популяционной динамики: никакой живой вид, сделавшись монополистом в своей экологической нише, не способен избежать экологического кризиса. И он может иметь только два исхода: либо вид начнет деградировать, либо он, надлежавшим образом изменившись (изменив стандарты своего поведения и взаимоотношения с природой), сформирует новую экологическую нишу, чтобы разрушение естественных биосферных циклов не привело к глубоким цивилизационным противостояниям.

Н.Н. Моисеев. Современный антропогенез и цивилизационные разломы. Эколого-политологический анализ.

http://alt-future.narod.ru/Future/mois.htm

А.С.Керженцев считал, что совершенствование технологий жизнеобеспечения повышало численность населения постепенно, а выход из очередного кризиса путем кардинального изменения образа жизни, резко поднимал лимит численности популяции. Современный экологический кризис отличается от всех прошлых глобальным масштабом и тем, что к небывалому дефициту ресурсов добавился небывалый избыток отходов жизнедеятельности человека.

В процессе жизнедеятельности человек создал новый класс вещества биосферы — третичную (антропогенную) продукцию, которая не поддается рециклингу природными редуцентами. Искусственные вещества и материалы, машины и механизмы, здания и сооружения, отработавшие ресурс, различные отходы производства и потребления создали тромб в биологическом круговороте вещества биосферы. Мало того, что из глобального круговорота выведено огромное количество нужного биоте вещества, его высокие концентрации стали изменять качество среды обитания человека, который не способен адаптироваться к среде иного качества. Даже незначительные изменения химического состава воздуха, воды и пищи вызывают патологические нарушения в организме человека.

Для того чтобы выйти из современного кризиса с минимальными потерями, человек должен глубоко изучить законы природы, которые позволяют ей в течение миллионов лет надежно существовать и преодолевать глобальные и локальные катаклизмы. Управлять надо не природными процессами, а деятельностью человека на основе знаний законов природы. Строгое соблюдение этих законов может обеспечить сохранение в биосфере человека как биологического вида.
Прошлые кризисы заставали человека врасплох и сопровождались катастрофическими потерями. Современный кризис давно подает сигналы о своем приближении, но люди, вооруженные могучей техникой и смертоносным оружием, не хотят верить в его реальность. Они стыдят и наказывают паникеров, которые придумывают «страшилки» и отвлекают людей от героических дел покорения природы. Хорошо, что изгои общества, несмотря на запреты, изучают законы природы и пытаются разработать альтернативные технологии жизнеобеспечения. А государство использует материальный и интеллектуальный потенциал на милитаризацию.«

А.С.Керженцев, «Глобальный экологический кризис»

http://functecology.ucoz.ru/blog/globalnyj_ehkologicheskij_krizis/2014-03-29-4

Не менее любопытна точка зрения д.б.н. В.Ф.Левченко, который пишет, что резюмируя все сказанное выше, нетрудно прийти к выводу, что особенности человека, как сверхуспешного, суперуниверсально­го вида, сумевшего внедриться практически во все крупные при­родные экосистемы и биогеоценозы, определяются не столько его особыми физиологическими данными, сколько умением со­хранять и быстро накапливать в популяции опыт и навыки, спо­собствующие выживанию. Это стало следствием появления раз­витого мозга, сознания и исключительных способностей к ком­муникации. Отметим, что эти особенности не объяснить, если обсуждать только индивидуальные способности каждого челове­ка. Очень большую роль в развитии человека и цивилизации играл и играет социум, предопределяющий через социальные правила и мифы те или иные формы общения, а значит, и формы, и кон­тексты информационного обмена между людьми. Таким образом, появление возможности накапливать и передавать информацию новым способом — с помощью мемов — привело к принципиаль­но новому типу эволюционных изменений в биосфере, при ко­тором экологические ниши отдельных субпопуляций вида Homo sapiens определяются уже не биологическими особенностями это­го вида, а тем, какой культурно-цивилизационный опыт выжи­вания, использования ресурсов среды, а также взаимодействия с себе подобными имеет каждая этнопопуляция.

Левченко В.Ф. Биосфера: этапы жизни.

Из выше изложенного можно сделать вывод, что экология является только средством достижения цели, поэтому она может быть, как благом для человечества при преодолении цивилизационного барьера, так и злом, когда целью является отложенная экологическая катастрофа. Все зависит от того, кто ее использует и с какой целью.

Вот и Сергей Михеев озабочен соотношением между благом и злом:

«Всё, связанное с COVID, местами становится средством управления процессом — политическим, спортивным, экономическим, каким хотите. А с другой стороны, это всё приобретает фантасмагорический характер. Ну, давайте сейчас всё поотменяем, жизнь поотменяем. Давайте мы отменим жизнь ради того, чтобы все были здоровыми! Давайте будем всех непривитых расстреливать на улице сразу для того, чтобы все были здоровыми!».

https://radiovesti.ru/brand/61016/episode/2636513/

Ничего особенного он не сказал, если не учитывать, что в 1999 году он окончил философский факультет (отделение политологии) МГУ им. М. В. Ломоносова. Соотношение между благом и злом по его части.

Любопытно, а Сергей Михеев кто: специалист по проблеме или профессионал из Неолита?

В отличие от А.Сокурова он не является рядовым обывателем, т.к. активно в СМИ выступает в роли эксперта, целенаправленно влияя на умы наших сограждан.

Он, как философ публично на всю страну заявил, что всё, связанное с COVID, местами становится средством управления процессом — политическим, спортивным, экономическим, каким хотите. А с другой стороны, это всё приобретает фантасмагорический характер. Ну, давайте сейчас всё поотменяем, жизнь поотменяем. Давайте мы отменим жизнь ради того, чтобы все были здоровыми! Давайте будем всех непривитых расстреливать на улице сразу для того, чтобы все были здоровыми!

Ему захотелось на всю страну протрещать «бла — бла — бла» или это такой уровень философской мысли?

Проблема очень серьезная. У нее не существует эмоционального решения.

«Этический аспект осмысления проблемы зла в Античности связан с двойной классификацией благ и зол. Первая — более общая — касается вообще того, что имеет отношение к человеку: это благо, зло и безразличное. Вторая определяет параллелизм блага и зла: они подразделяются на душевные, телесные и внешние. В рамках этих двух категориальных сеток и формулировался этический аспект проблемы зла, образующийся вокруг вопроса об абсолютном критерии для разведения блага и зла. Вопрос этот совсем не праздный. Так, уже у досократиков встречается рассуждение, что блага в определенных обстоятельствах могут выступать для агента злом (то есть одно и то же может выступать в качестве как блага, так и зла с различных субъективных точек зрения). В том же духе в „Евтидеме“ Платон рассуждает устами Сократа:

Все то, что мы раньше назвали благами, не потому носит это имя, что по самой своей природе является благом, но вот почему: если этими вещами руководит невежество, то они — большее зло, чем вещи противоположные, причем настолько большее, насколько сильнее они подчиняются руководящему началу, выступающему как зло.

Связь этих двух аспектов проблемы зла очевидна: нельзя говорить о причине зла и его онтологическом статусе без решения вопроса, чтó есть зло и как природный, и как моральный феномен»

Кирилл Карпов, После теодицеи: проблема зла в аналитической философии религии.

https://religion.ranepa.ru/upload/iblock/701/GRC_4-2021%20fin.pdf

Иными словами, Сергей Михеев, как верующий человек, что считает благом и злом: жизнь до ковида или жизнь во время борьбы с ковидом? При получении ответа на поставленный вопрос, от зла можно отказаться, оставив только благо. Можно и при ковиде жить, как в доковидное время, только какова будет цена такой жизни в человеческих жизнях? Иными словами, и в данном случае, как на климатическом рынке можно все проблемы свести к бойкой торговле здоровьем и жизнями наших граждан, т.е стандартизовать процесс.

«Надо сказать, что такая интерпретация противоречит пониманию этого постулата, например, Августином или Аквинатом. Главная ошибка Хика заключается в том, что негативное определение зла как недостатка, умаления, или лишения, блага является только одним из элементов этой метафизической концепции.

Как говорит Августин, «зло есть не что иное, как ограничение блага» (nihil aliud nisi privatio boni), имея в виду под ограничением дефицит, уменьшение, недостаток (defectio) вещи по сравнению с ее идеальной природой. Именно в этом смысле зло, согласно Августину, — это то, что противно природе вещи (contra rei naturam), или, иначе, зло — это порча вещи (corruptio). Аквинат эту же идею выражает следующим образом:

Надлежит сказать, что белое, как и зло, может пониматься двумя способами. Одним образом, когда говорится о белом, оно может пониматься как то, что является субъектом белизны, в другом случае белым называется то, что является белым, постольку-поскольку оно белое, то есть сама акциденция. И сходным образом зло в одном случае может пониматься как то, что является субъектом зла, и в этом случае оно есть нечто (aliquid), а в другом случае может под злом пониматься само зло, и в этом случае оно не есть нечто, но состоит в ограничении блага какой-либо отдельной вещи.

И раз привационная трактовка зла является метафизическим объяснением его сущности, то совершенно ошибочно полагать, будто его существование в реальности отрицается. То есть хоть у зла нет собственной сущности, это не означает, что зло в виде несчастий и болезней не претерпевается в реальности. Это положение хорошо объясняется при помощи понятия «план-порядок» (ordo). Так, Августин пишет, что порча вещи, ее умаление затрагивает способ существования, форму и положение вещи в общем порядке природы.

Зло есть порча меры (modus), образа (species) или порядка. Поэтому, если мы хотим исследовать, откуда зло, прежде необходимо рассмотреть, что это такое, что оно есть не что иное, как порча меры, вида или естественного порядка.

Согласно же Фоме Аквинскому, порядок бывает двух видов в зависимости от цели упорядочивания: порядок по отношению к тварному и порядок по отношению к Творцу. «План-порядок» означает, что в универсуме имеется идея некоего совершенства каждой вещи. Эта идея включает в себя три составляющие: совершенство самой вещи согласно ее природе, положение вещи в универсуме, цель существования вещи. Зло как умаление блага состоит в нарушении «плана-порядка» в отношении конкретной вещи.

Кирилл Карпов Проблема зла: метаэтика и привационная трактовка зла.

https://religion.ranepa.ru/upload/iblock/701/GRC_4-2021%20fin.pdf

У нас не праздный интерес к высказываниям эксперта Сергея Михеева.

«С давних времен понятия добра и зла выполняли важную эвристическую функцию, помогая человеку не сбиться с пути, сориентироваться в мире неясного и нерешенного. Однако в последнее время их все чаще ставят под сомнение. Так, в философии уже достаточно давно была предпринята попытка стать по ту сторону добра и зла, заняться переоценкой всех ценностей, но теперь и в популярной научной литературе то и дело появляются утверждения, что добро и зло суть некие условности. Например, известный биолог Р. Сапольски пишет: «Я не верю в душу или зло, думаю, что слово „порочный“ более всего уместно для какого-нибудь мюзикла…»; и несколько позднее он добавляет, что термины «прощение», «зло», «вина» — “несовместимы с наукой и должны быть отброшены«1 . Оставляя в стороне явную наивность такого рода утверждений, нужно отметить, что они возникают не на пустом месте — дело в некоем кризисе основопонятий, которые утрачивают ясность и постепенно теряют доверие. Как говорил Хайдеггер, «основопонятия суть определения, в которых лежащая в основании всех тематических предметов объектная область достигает предваряющей и ведущей все позитивное исследование понятности». К основопонятиям этики следует отнести добро и зло, поскольку они представляют собой нечто вроде маяков, на которые ориентируется человек, вследствие чего важно прояснить значение этих семантических единиц, их функции в сфере культуры и жизни общества. Однако при ближайшей попытке сориентироваться в этой области возникают серьезные трудности. В частности, любой исследователь, двигающийся в этом направлении, рискует быть обвиненным в нату‑ ралистической ошибке, поскольку предполагается, что невозможно определить, что такое добро3 . А если оно неопределимо, то не есть ли это лишь одно из тех мутных слов, которые использовали древние в своих наивных описаниях мира? Пожалуй, именно так дело понимается в популярной научной литературе, но при более внимательном подходе к вопросу становится ясно, что добро, а значит и зло, определить сколь трудно, столь и необходимо. Так, Дж. Мур пишет следующее: «Но наш вопрос: „Что такое добро?“ может иметь и другое значение. Мы можем иметь в виду не то, какие предметы или явления являются хорошими, а то, как следует определить содержание „добра“. В этом случае поставленный выше вопрос следует сформулировать по-другому, а именно: „Что означает добро?“, обратив на него самое пристальное внимание. И этот вопрос является самым фундаментальным вопросом этики. То, что обозначается как „добро“, действительно, представляет собой, за исключением его противоположности — „зла“, единственный простой предмет мышления, который относится исключительно к этике. Поэтому его дефиниция — существенный момент для определения этики, и, более того, ошибка в этой дефиниции влечет за собой гораздо больше ошибочных этических суждений, чем любая другая. Если этот первый вопрос не будет правильно понят и решен, все остальное в этике с точки зрения систематического знания будет представляться не имеющим ценности». По всей видимости, именно из-за того, что первый вопрос до сих пор остается нерешенным и непроясненным, все остальное в этике теряет убедительность и в конечном счете представляется не имеющим ценности или требующим переоценки. В этом смысле можно говорить о кризисе основопонятий, поскольку смутность добра размывает и понятие зла, ведь первое и второе определяются через взаимное отрицание. Тем не менее данный аспект в подходе Мура не учитывается, из-за чего результат оказывается отрицательным, а значит, можно добавить, невозможно и провести границу, которая отделяет добро от зла. Но так ли это на самом деле?”

Алексей Гагинский Феномен зла, натуралистическая ошибка и теория трансценденталий.

https://religion.ranepa.ru/upload/iblock/701/GRC_4-2021%20fin.pdf

Сергей Михеев работает языком в отличие от специалистов по проблеме, которые решают конкретные задачи, поэтому он может впаривать своим слушателям все, что ее вздумается. Это для специалистов по проблеме остро стоят вопросы вины и ответственности, соразмерности преступления и наказания, а не для него.

Почему перед журналистами и экспертами не стоят вопросы вины и ответственности, соразмерности преступления и наказания?

«Вопрос о существовании «вечного ада» и его совместимости с абсолютной благостью Бога является одной из самых остро дискутируемых проблем в современной философской теологии и философии религии . Значение этой проблемы выходит далеко за рамки академических спекуляций профессиональных теологов и философов, поскольку затрагивает вопросы вины и ответственности, соразмерности преступления и наказания, а также моральной и метафизической природы зла. Большинство современных теологов и философов рассматривают проблему ада в качестве одного из вариантов так называемой проблемы зла, полагая, что если ад представляет собой наихудшее из возможных зол, то религиозное убеждение в его существовании оказывается вызовом религиозному убеждению в существовании всемогущего, всеведущего и всеблагого Бога, то есть разновидностью проблемы зла, как она обычно понимается в современной философской теологии и философии религии. Чаще всего проблема ада обсуждается в культурном контексте христианства, однако очевидно, что она значима и для других религиозных традиций, поскольку они тоже содержат представления о посмертном воздаянии. В современных дискуссиях проблема зла представлена в двух основных вариантах. Во-первых, это т.н. логическая проблема зла. Согласно этому варианту проблемы, наличие зла в мире концептуально несовместимо с утверждением теистов, что творцом подобного мира является всемогущий, всеведущий и всеблагой Бог. Во-вторых, это т.н. индуктивная, или эпистемическая, проблема зла. Здесь оппоненты теизма указывают на то, что убеждение в существовании теистического Бога, хотя и не содержит в себе прямого логического или концептуального противоречия, является тем не менее иррациональным, так как существование такого Бога маловероятно перед лицом характера и масштаба того зла, которое встречается в нашем мире. Большинство современных теологов и философов сходятся в том, что не всякое зло несовместимо с существованием теистического Бога. Присутствие в мире зла, которое ведет к превосходящему его благу, обычно признается не противоречащим существованию Бога. Существование же зла, которое не ведет к превосходящему его благу, напротив, рассматривается как свидетельство против теизма. Такой вид зла иногда обозначается как «напрасное» (gratuitous) или «бессмысленное» (pointless) зло, а иногда — как «ужасающее» (horrendous) зло. В качестве примеров подобного зла приводят гибель животных в лесных пожарах, изнасилование и убийство ребенка, Холокост, предательство доверившегося человека, то есть любое зло, которое, как кажется, не приводит к какому-либо бóльшему, невозможному без него благу и способно поставить под сомнение ценность жизни как таковой. Проблема ада состоит в том, что некоторые склонны считать ад апофеозом бессмысленного зла, поскольку адские муки, согласно традиционному пониманию, являются вечными и не приводят его насельников ни к какому будущему благу, которое бы оправдывало эти муки. Таким образом, убеждение в существовании ада в его традиционном понимании представляется несовместимым с убеждением в существовании всемогущего, всеведущего и всеблагого Бога, делая тем самым стандартный набор теистических убеждений некогерентным и, следовательно, иррациональным.

Игорь Гаспаров Является ли злом существование ада?

https://religion.ranepa.ru/upload/iblock/701/GRC_4-2021%20fin.pdf

Вы балабол или философ, политолог и эксперт Сергей Михеев?

Кем нам следует вас воспринимать?

Гошка Л.Л., инженер, г. Сыктывкар