Часть 1. «Жесткие рамки узкого мировоззрения» (Критика современных «динозавров» общественного мнения и концептуальные предложения учёных-экологов) https://k100.space/xochesh-zhit-umej-izmenyatsya-chast-1-o-zhestkix-ramkax-uzkogo-mirovozzreniya/
(Ода «изгоям» общества)
1. Не фараоны!
«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен».Александр Пушкин «Песнь о вещем Олеге».
Роль Царя-Батюшки крайне важна при непосредственном управлении сложившимися системами, экстенсивном их росте, но бесполезна при формировании новой общественной формации, экономической модели и технологического уклада. Это показано в статье «Поэт в России больше, чем поэт — он пассионарий!» https://k100.space/poet-v-rossii-bolshe-chem-poet-on-passionarij/
Создают новые системы совсем другие люди. Например, роль волхвов коренным образом отличается от роли князя, что блестяще показал Пушкин, слова которого взяты в качестве эпиграфа к этому разделу. Болеслав Прус в романе «Фараон» так же отмечает не созидающую для страны, не творческую для общества, роль верховного правителя — фараона: «Не фараоны — ты это хорошо знаешь — создали Египет, а боги и жрецы. Не фараоны определяют день и высоту подъема воды в Ниле и регулируют его разливы. Не фараоны научили народ сеять, собирать плоды, разводить скот. Не фараоны лечат болезни и наблюдают, чтобы государство не подвергалось опасности со стороны внешних врагов. Что было бы, скажи сам, если б наша каста отдала Египет на произвол фараонов? Мудрейший из них имеет за собой опыт каких-нибудь двух-трех десятков лет. А жреческая каста наблюдала и училась в продолжение десятков тысяч лет».
Деятельность «фараонов» наглядно можно проследить на примере России. Способна ли наша нынешняя система управления под названием «чубайсятина» по терминологии Б. Марцинкевича — см. Часть 1 данной статьи https://k100.space/xochesh-zhit-umej-izmenyatsya-chast-1-o-zhestkix-ramkax-uzkogo-mirovozzreniya/) создать новую страну? Постепенно понятия «смертность» и «избыточная смертность» становится критерием эффективности функционирования системы управления страной. В нашем случае «чубайсятиной». Покажем наглядный результат деятельности «чубайсятины» с 1991 года по сей день. Никого ни в чём здесь убеждать не будем. Просто приведем диаграмму, показывающую количество смертей на территории России за 40 лет. Эти данные подделать (или хотя бы вольно трактовать) крайне проблематично. Так вот, смертность в 2020 году подскочила аж на 20%. Избыточная смертность в 2020 году составила 357,1 тысячу человек. Ну а выводы, как всегда, каждый сделает сам. Одна надежда на то, что отдельно взятый индивидуум (несмотря ни на какое мировоззрение) не планирует внести свой личный вклад в цифры подобной диаграммы.
Илья Мирмов «Основа для анализа»
График чётко показывает накат третьей «волны тьмы» на Россию, после 1992 и 1999 г. Официальная статистика подтверждает этот тренд. Уровень смертности в нынешнем году увеличился на 16,2%. За первое полугодие 2021 года естественная убыль населения России стала почти на 60% больше, чем в 2020 году. В России за I полугодие 2021 года естественная убыль населения составила 421,9 тыс. человек. За аналогичный период 2020 года естественная убыль, как отмечается на сайте Росстата, составляла 265,5 тыс. человек, то есть на 59% меньше. В частности, в июне этого года выросла смертность из-за коронавируса. Если в июне 2020 года она составила немногим больше 7,3 тыс. человек, то в июне этого года она увеличилась в три раза и превысила 23,4 тыс. Так же в нашей стране увеличилась смертность от причин, связанных с наркотической зависимостью. В 2020 году наркотики привели к смерти 7 316 человек, что на 60% больше, чем годом ранее, когда умерли 4 569 человек.
«В России выросла естественная убыль населения» https://www.gazeta.ru/social/2021/08/06/13841750.shtml
Тем и страшна «чубайсятина», что она не учитывает возможную избыточную смертность за принятые и реализованные ею решения. В ходе передачи «Осторожно, история: 90-е лихие или время надежд» (http://www.echo.msk.ru/programs/att-history2/782923-echo/) с её ведущим В.А. Рыжковым у Андрея Илларионова состоялся обмен мнениями относительно того, чему оказалась посвященной последняя книга Е.Т. Гайдара «Смуты и институты». Владимир Александрович настаивал на том, что главное в книге — «это демократия». Позиция Илларионова была другой — в своей книге автор пропагандирует право и обязанность властвующего режима применять силу («открывать огонь») против собственного народа. Вот соответствующий отрывок из этой дискуссии:
А.ИЛЛАРИОНОВ: … Последняя книга того же Гайдара «Смуты и институты» — это же гимн применению силы против собственного народа. Просто рефреном идет.
В.РЫЖКОВ: Не перегибаете ли вы здесь палку с оценками?
А.ИЛЛАРИОНОВ: А вы читали эту книгу? Я очень вам советую прочитать ее внимательно.
В.РЫЖКОВ: Я не сильно заметил то, о чем вы говорите.
А.ИЛЛАРИОНОВ: Я очень советую ее прочитать. Это книга, посвященная тому, что… Это, по сути дела, политическое завещание: «Главное — чтобы у власти оставался полк, готовый стрелять в собственный народ».
В.РЫЖКОВ: Я там увидел другое: «Главное — это демократия». И он там как раз и пишет о том, что…
А.ИЛЛАРИОНОВ: Вы невнимательно прочитали.
В.РЫЖКОВ: Возможно, у нас просто разный взгляд.
А.ИЛЛАРИОНОВ: Именно в этой книге на примерах от французской буржуазной революции конца XVIII века через февральскую революцию в России, через октябрьскую революцию, через августовский путч и через события октября 1993 года в России проводится одна и та же очень ясная линия, одна и та же позиция. Все общество разделено на 2 неравные части — власть (или режим) и все остальное общество, непонятно даже кто. Для того, чтобы власть осталась у власти, чтобы режим остался у власти, у него должен остаться последний довод, последний довод королей, последний довод режима. Должен остаться полк, готовый, способный применить оружие против собственного народа. И он последовательно показывает, как этого полка не оказалось во Франции в конце XVIII века — и режим пал, в феврале 1917 года, когда у соответствующего полка не оказалось пулеметов, а когда оказались пулеметы, им там не подвезли глицерина — и режим пал. В октябре 1917 года, когда не оказалось соответствующего полка — и режим пал. Август 1991 года, когда войска отказались стрелять в народ и в тот же самый Белый дом — и режим пал. «И? — говорит он. — А теперь посмотрим, какой удачный случай. В октябре 1993 года у власти оказался полк, и оказались части, готовые стрелять. Режим устоял». Внимательный подробный анализ разнообразных примеров из истории говорит о том…
В.РЫЖКОВ: Мне кажется, мы уже слишком…
А.ИЛЛАРИОНОВ: Нет, мы сейчас говорим о самом главном…
Завещание Гайдара https://aillarionov.livejournal.com/306639.html
Егор Гайдар, выступая на телевидении 3 октября 1993 г., призвал безоружных граждан выйти под крупнокалиберные пулемёты, чтобы «защитить демократию»
Подведём итог. Есть цивилизационный барьер, который формируется двумя процессами. С одной стороны — изменяется химический состав и концентрации химических соединений среды, с другой стороны — остаются неизменными биохимия и физиология человека. При изменении химического состава внешней среды и неизменности биохимии и физиологии, функционирование организма смещается из зоны оптимума в сторону верхнего пессимума, где жизнь невозможна. Иными словами, например, при росте концентрации СО2 в атмосфере, меняется кислотность крови. При достижении кислотности рН=6,8 наступает неизбежный летальный исход. Предвестником наступления летального исхода является появление ацидоза. Подробнее про это написано в статье «Существует ли цивилизационный барьер?» https://k100.space/sushhestvuet-li-civilizacionnyj-barer/
На сегодняшний день, возможны два варианта решения проблемы, связанной с цивилизационным барьером. Условно первый назовем «отложенная экологическая катастрофа».
Данное решение не предусматривает преодоление цивилизационного барьера, а экологическая катастрофа отодвигается за счет снижения численности населения до «золотого миллиарда». Такая концепция имеет название «устойчивого развития» и на сегодняшний день реализуется по принципу: «Игры в экологию — это не про природу, а про бабки». (См. Часть 1 данной статьи https://k100.space/xochesh-zhit-umej-izmenyatsya-chast-1-o-zhestkix-ramkax-uzkogo-mirovozzreniya/)
Второе решение условно можно назвать «кризисное управление эволюцией биосферы». Данная концепция исходит из того, что биосфера уже не способна вернуться в исходное состояние, если не уберет с игрового поля самого человека, поэтому для решения проблемы преодоления цивилизационного барьера, человечеству необходимо взять часть функций биосферы на себя.
Образно говоря, построить пирамиду Хеопса с уровнем развития техники и технологий, обладая тем уровнем знаний, которыми обладали люди на момент постройки пирамиды.
В нашем случае реализация данного решения невозможна без отказа от созданной человечеством за тысячелетия техносферы, с переходом на создание новой.
Только тогда невозможное становится возможным.
Исходя из нелинейной динамики, система управления страной должна провести ее по кромке хаоса из одного состояния в другое через точку бифуркации. Одно неверное движение и система разваливается. Это то же самое, что пройти над пропастью.
Способна ли наша нынешняя система управления под названием «чубайсятина» провести страну над пропастью? Приведенные примеры показывают, что она не способна на такой героический поступок, т.к. для этого у нее нет такого целеполагания, смелости и мозгов.
Состояние незащищенности от произвола фараона и понимание невозможности преодоления цивилизационного барьера от Царя-Батюшки приводит к ощущению безысходности. Для того чтобы человека загнать в исходное состояние власти необходимо применять силу («открывать огонь») против собственного народа. Есть другой способ снизить ощущение незащищенности. Дать идею к реализации принципа «невозможное возможно». Такой идеей является концепция кризисного управления эволюцией биосферы. Но каково отношение общества к этой идее, то есть — имеет ли она шансы овладеть массовым сознанием людей? Скорее всего — нет, потому что она предложена теми, кого считают «изгоями» общества. Но у нас в обществе сложился ложный стереотип, что изгои общества это асоциальные элементы. Это не так — это пассионарии, которым тесно в рамках стереотипов поведения общества, его традиций, ценностей, устоявшихся мнений и т.д. По этой причине их поведение воспринимается, как асоциальных элементов.
2. Пассионарии
Камень, который отвергли строители,
тот самый сделался главою угла;
Евангелие от Марка, 12:10
Позвольте представить: пассионарии, они же — изгои общества. Бывает и уже неоднократно бывало, что из серьезных кризисных ситуаций выход находят «изгои» общества. Что это за люди и откуда они берутся?
Например, имеется концепция «кризисного управления эволюцией». Эта концепция не является «руководством к действию», она больше напоминает очень хорошо сформулированную и обоснованную проблему глобального экологического кризиса, с предложениями по его преодолению. Да и сами авторы данной концепции подчеркивают, что в сложившейся ситуации требуется разработка альтернативной концепции по отношению к концепции «устойчивого развития», но с более общей организующей и направляющей концепцией, в рамках которой неуправляемый рост потребления материальных ресурсов уже невозможен. Они считают, что таким новым подходом могла бы стать концепция «кризисного управления эволюцией биосферы». Иными словами, авторы концепции приглашают к обсуждению проблемы с целью поиска ее решения.
А.В. Яблоков, В.Ф. Левченко и А.С. Керженцев «Очерки биосферологии. Часть 1. Выход есть — переход к управляемой эволюции биосферы»
http://ispcjournal.org/journals/2015/yablokov.pdf
Бывает и так, что такое приглашение для них может стать «пропуском» в «изгои» общества. Так, один из соавторов концепции кризисного управления эволюцией биосферы — Анатолий Семёнович Керженцев стал таким изгоем в научном сообществе.
На наш взгляд, сформулировать данную концепцию стало возможно после того, как А.С. Керженцеву удалось описать процесс утилизации отходов метаболизма экосистем. Самое интересное началось после этого. В частной переписке Анатолий Семёнович писал, что касается ярлыков, ему их уже досталось немало. Последний ему присвоили на семинаре в Институте географии РАН при обсуждении статьи Б.Л. Личкова об участии почвы в формировании осадочных пород, где он описал механизм формирования этих осадков в почве. Его сравнили со знаменитым Петриком и обсуждали не статью Личкова, а его выступление чуть ли не матом. В заключение он попросил прощения у слушателей за напрасно потраченное ими время. Председатель семинара удивился: «А что ты говорить не будешь?» Он ответил, что не видит смысла и ушел, считая, что Бог им судья! А мы идем своей дорогой!
Смысл сравнения А.С. Керженцева с Петриком был в том, посчитав, что мотивацией Анатолия Семеновича являются корыстные цели.
На наш взгляд, «корыстные» цели сформулировал другой соавтор концепции «кризисного управления эволюцией биосферы» — В.Ф. Левченко:
«Начиная с работ “Римского клуба” множеством современных авторов был сделан вывод о том, что биосфера в последние десятилетия приблизилась к так называемой “точке невозврата” из-за глобального экологического кризиса, который вызван антропогенной трансформацией лика планеты, поллютантами и другими факторами, связанными с деятельностью людей. Поскольку, как писал В.И. Вернадский, человек стал геологической силой, способной влиять на планетарные процессы, актуальным становится поиск путей в направлении “управляемой эволюции биосферы”, с целью минимизировать опасности как для всей биосферы в целом, так и для человечества.
Для разработки представлений о путях перехода к управляемой эволюции биосферы требуется понимание эволюционных процессов на экосистемно-биосферном уровне».
Левченко В.Ф. «Эволюционная биосферология». — СПб.: Изд-во СПбГЭУ, 2020. — 148 с. http://www.cnshb.ru/Vexhib/vex_news/2021/vex_210522/03984214.pdf
Общая тенденция выдавать «пропуски» в «изгои» общества хорошо прослеживается на примере отца и сына Гумилёвых. Представитель «серебряного века» Николай Степанович Гумилёв, был пассионарием, как и положено поэту в России. О пассионарности Н. Гумилёва рассказал в своей книге «Николай Гумилёв. Поэт и воин» А. Доливо-Добровольский. Автор, исследуя жизнь и творчество поэта, указывает, что сам «Николай Гумилёв был в высшей степени пассионарен. О нем писали, что он любил все красивое, жуткое, опасное, любил контрасты нежного и грубого, изысканного и простого. Он влекся к страшной красоте, к пленительной опасности. Героизм казался ему вершиной духовности». Действительно, он был храбр до безрассудства, но все-таки считал, что вершиной духовности является красота, стихи, в которых возможно наиболее полно отразить героизм.
Страсть к путешествиям победила даже любовь, стремление быть с любимой женщиной. Наиболее ярко пассионарность поэта проявилась во время путешествий, поскольку поэт имел возможность увидеть не только неизвестные страны, но и совершить подвиг, что он и сделал. Поскольку путешествия, предпринятые им в Африку, уже можно считать подвигом. И позже, в годы 1-й мировой войны, у Гумилёва пассионарность проявляется достаточно ярко. О бесстрашии поэта, о его смелости в полку ходили легенды. В военное время он, попавший вольноопределяющимся в кавалерийский полк, и прошедший путь до офицера, был для товарищей по оружию вдохновляющим примером. Поскольку он отличался особенным бесстрашием, то вскоре дважды был награжден георгиевскими крестами за личную храбрость: один — за опасную разведку в тылу врага, второй — за выведение из-под огня, брошенного пулемета. Мужество и оптимизм поэта, его высокая пассионарность вселяют уверенность, что смерть минет его на войне стороной:
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня,
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.Словно молоты громовые
Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.Н.С. Гумилёв «Наступление», 1914 г.
Пассионарность как черту характера он сохранил до конца своих дней. За это, как водится, была Николаю Гумилёву суровая кара. Его арестовали летом 1921 года якобы за участие в контрреволюционном заговоре. В застенках ЧК он держался мужественно, и на вопрос конвоира, есть ли в камере поэт Гумилёв, ответил: «Здесь нет поэта Гумилёва, здесь есть офицер Гумилёв». Н.С. Гумилёв был обвинён и расстрелян 26 августа 1921 года в возрасте 35 лет.
Елена Сорокина «Пассионарность и пассионарии в творчестве Н.С. Гумилёва» https://gumilev.ru/about/165/
Но на его сыне — Льве Николаевиче природа не «отдохнула». Потомок двух выдающихся поэтов — Николая Гумилёва и Анны Ахматовой стал не только поэтом-пассионарием, но и создал пассионарную теорию этногенеза. За что ему тоже крепко досталось при жизни и по-прежнему достаётся после смерти.
Когда из Л.Н. Гумилева делали лжеученого, там ничего от науки не было. Мы считаем — его оппоненты прекрасно понимали, что как только пассионарная теория этногенеза будет признана, тогда им придется свои диссертации за ненадобностью спускать в унитаз.
Об этом открыто пишет В.А. Шнирельман в своей статье «ЛЕВ ГУМИЛЁВ: ОТ «ПАССИОНАРНОГО НАПРЯЖЕНИЯ» ДО «НЕСОВМЕСТИМОСТИ КУЛЬТУР».
«Не секрет, что сегодня книги Л.Н. Гумилева не только находят огромный читательский спрос, но и широко используются в преподавании. Почему же их автор имеет массу поклонников в современной России? Чем они подкупают читателя? К их несомненным достоинствам относятся видимая эрудиция автора, виртуозный художественный стиль, стремление совмещать несовместимое, желание дать простые объяснения многим сложнейшим историческим процессам, наконец, создание естественно-научной концепции, претендующей стать ключом ко всем тайнам мировой истории».
Он же и отвечает, следуя своим ощущениям:
«Нетрудно заметить, что все это и содержалось в концепции Гумилева, во-первых, верившего в то, что имелся «закон развития, относящийся к этносам, как к любым явлениям природы» (Гумилев 1989), а во-вторых, наделявшего этносы «оригинальной структурой, неповторимым стилем поведения и своеобразным ритмом» (Там же).
Для него этногенез был «естественно-научным» процессом, определяющим жизнь и смерть этносов. Этнос же Гумилев представлял как «феномен биосферы, или системную целостность дискретного типа, работающую на геобиохимической энергии живого вещества, в согласии с принципом второго начала термодинамики…» (Гумилев 1989).
Обращение к органической теории может объяснить многое в рассуждениях Гумилева. Действительно, если этнос является организмом, то, как всякий организм, он рождается, взрослеет, старится и умирает. Но в таком случае открывается соблазнительная возможность вычислить как продолжительность жизни этноса в целом, так и длительность его отдельных возрастных стадий.
Можно также описать особенности этноса, свойственные каждой из этих стадий (детство, отрочество, юность и пр.) по аналогии с другими живыми организмами. Мало того, рассматривая этносы как организмы, можно попытаться найти ключ к их поведению и даже, исходя из индивидуальных особенностей отдельных этносов, предсказать, чем чревато их взаимодействие, — будет ли оно протекать спокойно или вызовет конфликты, пойдет ли смешение этносам на пользу или приведет к гибельным последствиям. Нетрудно заметить, что все это и содержалось в концепции Гумилева, во-первых, верившего в то, что имелся «закон развития, относящийся к этносам, как к любым явлениям природы» (Гумилев 1989), а во-вторых, наделявшего этносы «оригинальной структурой, неповторимым стилем поведения и своеобразным ритмом» (Там же).
Столь же очевидно, что такой органический подход давал возможность применять строгие естественно-научные методы и свысока смотреть на гуманитарные науки, не позволяющие достигать столь обезоруживающей точности«.
В.А. Шнирельман, защищая жесткие границы «гуманитарного метода» пишет, что речь идёт о понимании этноса как живого организма, чем он якобы не является. А разве В.А. Шнирельман не знает, что биосфера, общество, ландшафт (экосистема) и т.д. являются сложными открытыми живыми системами и функционируют по своим законам. Он не знает, что существует биосферология, экология, нелинейная динамика, синергетика и т.д.? Но, тогда это полный дилетантизм в междисциплинарной области знаний!
Далее, Шнирельман выступает в роли тонкого психолога, знатока человеческой натуры: «Гуманитарное знание становилось бесполезным хламом, и Гумилев охотно отказывался от “балласта” исторической, этнографической и социологический наук, где его теории не пользовались почетом и где самого его не принимали в сообщество. Личные обиды заставляли его уходить в глухую оппозицию и искать себе иную более благодарную аудиторию в лице естественно-научной интеллигенции, верившей в силу математических расчетов, однозначность физико-химических реакций и первостепенное значение биологического наследия».
Не знания становятся хламом, а их носители, которые являются дилетантами в междисциплинарной области знаний и, для которых надо проводить ликбез не только по теории Вернадского, но и по основам физики и химии.
Но В.А. Шнирельман продолжает:
«Правда, сам Гумилев отрицал связь своих взглядов с органической теорией и настаивал на отличии этноса как от популяции, так и от расы. Однако, сказав это, он тут же фактически уподоблял этнос популяции (Там же: 56-58, 217-218 и, особенно, 219, 227, 237, 242; Гумилев 1989: 241). Мало того, утверждая, что с появлением человеческого общества биологическая эволюция не закончилась, он усматривал её проявление в этногенезе, уподобляя последний видообразованию (Гумилев 1989а: 235; Гумилев 1989б: 31). Наконец, основой для возникновения этноса он называл именно популяцию (Гумилев 1989а: 325)! Нужны ли еще какие-либо доказательства того, что на деле Гумилев уподоблял этнос биологическому организму? Именно там с восторгом принимали его «метод моделирования» (Там же: 243) и «этнологию» как «науку, обрабатывающую гуманитарные материалы методами естественных наук» (Там же: 267)
Ожиданиям этой интеллектуальной среды отвечала еще одна идея Гумилева, вслед за Вернадским вводящая этносы в неразрывную ткань природного процесса. Чутко откликаясь на вызов времени, поставившего перед советскими учеными проблему соотношения социального и биологического в развитии человеческого общества, Гумилев смело смещал акцент на биологический фактор, включая этнос в окружающую природную среду в рамках концепции «этноценоза» (Там же: 16-17, 290).
Иными словами, этнос через хозяйственную деятельность оказывался неразрывно связанным с местными природными условиями, в особенности, с «кормящим ландшафтом» (Там же: 58, 180-185, 218)7. Сам по себе такой подход в применении к традиционным (но не современным!) группам вряд ли мог вызвать возражения специалистов, и Гумилев считал едва ли не главным объектом своего изучения «этносферу», понимая ее как единство ландшафта и живущих в нем людей.Однако он шел еще дальше, настаивая на строгой привязке этноса к привычному ландшафту, из чего следовало, будто переселение в иной ландшафт непременно вело к смене этноса. Гумилев утверждал, что «на этнические процессы ландшафт влияет принудительно» (Там же: 172-173, 185). В «этносфере» он видел исключительно географическое явление и полагал, что оно должно было иметь свои закономерности развития, отличные как от биологических, так и от социальных (Там же: 42).
Следует заметить, что, отметая обвинения в биологизаторстве, Гумилев не уставал повторять, что этнос не сводим ни к социологическим, ни к биологическим, ни к географическим явлениям (Там же: 56). Между тем, последовательно придерживаться этого ему не удавалось, и он допускал, что за этническим самосознанием скрывалась «некая физическая или биологическая реальность, которая и является для нас искомой величиной» (Там же: 94). Используя понятие «этнопсихологии», он тут же подчеркивал зависимость психологии от физиологии и даже «биохимических процессов», которые якобы и определяли уровень «пассионарного напряжения» (Там же: 264-265, 292). Тем самым, духовное тесно увязывалось с физическим, чего и требовала органическая теория.
Соответственно Гумилев отдавал предпочтение «органическому» воспитанию в семье перед формальным образованием, основанным на записанных текстах. Он верил, что «живая традиция», усваиваемая в детстве, чрезвычайно жизнестойка в отличие от книжного знания (Гумилев 1989). Мне уже приходилось отмечать, что при объяснении исторических событий и при построении тех или иных гипотез Гумилев опирался вовсе не на «естественно-научный метод», а на крайний субъективизм, питающийся априорными представлениями и этническими стереотипами (Шнирельман, Панарин 2000)«.
Для убедительности, В.А. Шнирельман в итоге договорился до следующего:
«Иными словами, речь идет о понимании этноса как живого организма, что заставляет вспомнить не только классиков евразийства с их преклонением перед органической теорией, но и их германских предшественников, основывавших на ней свои исторические и социологические представления.
Любопытно, насколько этот подход близок тому, который демонстрировал нацистский автор Людвиг Клаусс, тесно связывавший расу с ландшафтом и считавший последний решающим фактором в выработке ее стереотипа поведения. Для иллюстрации такого стереотипа поведения он усаживал “нордического человека” в поезд (Mosse 1966: 65-75), тогда как Гумилев, как известно, предпочитал трамвай».
В.А. Шнирельман, Институт антропологии и этнографии РАН «ЛЕВ ГУМИЛЁВ: ОТ «ПАССИОНАРНОГО НАПРЯЖЕНИЯ» ДО «НЕСОВМЕСТИМОСТИ КУЛЬТУР» https://politconcept.sfedu.ru/2009.3/10.pdf
Аналогичным образом поступал Л.С. Клейн, срываясь «на личности» в академической дискуссии. Например, в статье Л.С. Клейна «Загадка Льва Гумилева» читаем:
«Воздействие лагеря на образ мышления Л. Н. я выделил в своей критической статье 1992 г. («Нева», 4), предположив, что он был лагерной Шехеразадой, «толкая романы» уголовникам, и привычка подстраиваться под интересы своей лагерной публики повлияла на форму и содержание его сочинений, придав направленность его учению.
…… А Гумилёв молчит. Молчит не только в печати. Многие мемуаристы отмечают, что он и устно почти никогда не рассказывал о своем лагерном житье-бытье. Никому.
Обычно не желают вспоминать этот отрезок своей жизни те, кто был категорически недоволен собой в этом покинутом ими мире, для кого унижения лагерного быта не остались внешними факторами, а обернулись утратой достоинства, недостатком уважения среды. В лагере, где основная масса — уголовники, всё сообщество четко делится на касты. В верхнюю касту попадают отпетые уголовники и «авторитеты». В среднюю, в «мужики», — вся серая масса. В нижнюю касту, касту «чушков», беспросветная жизнь которых полна унижений, избиений и бедствий, попадают слабые, жалкие, смешные, интеллигенты, больные, неопрятные, психически неустойчивые, нарушившие какие-то законы блатного мира. Они ходят в отребье, едят объедки, ждут тычков и пинков отовсюду, жмутся по углам. Спят воры на «шконках» первого яруса, мужики — повыше и на полу, чушки — под шконками или под нарами. Там есть известное удобство (изоляция, укрытность), но место считается унизительным, а в мире зэков престиж, семиотичность очень много значит.
Есть и прямые свидетельства о деталях быта, которые вписываются в эту реконструкцию. О своем открытии пассионарности Гумилёв рассказывал так:
«Однажды из-под нар на четвереньках выскочил наружу молодой с взлохмаченными вихрами парень. В каком-то радостном и дурацком затмении он вопил: “Эврика!” Это был не кто иной, как я. Сидевшие выше этажом мои сокамерники, их было человек восемь, мрачно поглядели на меня, решив, что я сошел с ума…» (Варустин 2006: 485). И другим он рассказывал, что «теорию пассионарности придумал, лежа в “Крестах” под лавкой»). Проговорился Л. Н., определил свое положенное место в камере — под нарами, под шконкой.
О раннем сроке Гумилёв сам вспоминает, что к 1939 г. совсем «дошел», стал «доходягой». В Норильлаге зимой 1939/40 г. с ним сидел Д. Быстролетов, который поместил свои воспоминания в «Заполярной правде» (23 июня 1992 г.). Быстролетову нужно было подыскать себе помощника, чтобы вытащить из барака тело умершего. Один зэк растолкал доской спящего под нарами доходягу, это оказался Гумилёв. У Быстролетова сложилось впечатление, что Гумилёв имел «унизительный статус чумы», шестерки. Он, видимо, регулярно подвергался обычным унижениям этого люда. Быстролетов описывает его как предельно ослабевшего, беззубого, с отекшим лицом, этот доходяга еле двигался и с трудом произносил слова, был одет в грязную одежду. Никаких вещей у него не было.
Этот период неизбежно должен был наложить отпечаток и на последующие, когда положение Гумилёва улучшилось, когда он освоил статус Шехеразады и добился внимания и уважения солагерников, да и солагерники стали другими. Зэк низшей касты никогда полностью не переходит в верхнюю ни в глазах окружающих, ни в собственном самоощущении. Сбросить это наваждение он может только со всем антуражем лагеря, откинув лагерь как кошмарный сон. Поэтому люди этого плана стараются не вспоминать лагерную жизнь, гонят от себя эти кошмары, очищают память, чтобы выздороветь от лагеря. Однако необратимые изменения психики почти неизбежны, остаются после лагеря. У тех, кто выдержал испытания и завоевал уважение среды, не оказался внизу, воздействие лагерного прошлого может быть укрепляющим — он выходит из лагеря если не добрее, то сильнее, чем туда был взят. Те, кто был сломлен, кто не выдержал ужасных тягостей, не сумел отстоять свое достоинство в злой среде, навсегда ушиблены лагерем, у них изменилось общее отношение к людям — стало отчужденным и недоверчивым, самооценка стала нуждаться в постоянном подтверждении, самолюбие стало болезненным. Эти люди постоянно ищут, на чем бы показать свое превосходство над другими — в ход идет всё: опыт, вера, национальность, пол.
К огромному удовольствию и восторгам своих поклонников, Л.С. Клейн обосновывает, что «лагерная Шехеразада» в лице Л.Н. Гумилева, по причине, что навсегда ушиблен лагерем, не может быть ученым. На этом основании делает вывод, что всё то, что распространяется по России под названием гумилёвского учения об этногенезе, не имеет ничего общего с наукой. Это мифы, сотворенные в больном сознании чрезвычайно одаренного человека под воздействием чудовищных обстоятельств его трагической жизни. Ненаучность этих талантливых произведений, абсолютно ясную всем профессионалам, он не видел и не понимал.
И такое «чистилище», как в первом, так и во втором примерах может пройти далеко не любой человек. Л.С. Клейн это признаёт, но делает субъективный выводы, диаметрально противоположные тому описанию постГУЛАговского изменения личности (человек мягчает, его душа «сочает»), которое даёт А.И. Солженицын.
«Этот период неизбежно должен был наложить отпечаток и на последующие, когда положение Гумилёва улучшилось, когда он освоил статус Шехеразады и добился внимания и уважения солагерников, да и солагерники стали другими. Зэк низшей касты никогда полностью не переходит в верхнюю ни в глазах окружающих, ни в собственном самоощущении. Сбросить это наваждение он может только со всем антуражем лагеря, откинув лагерь как кошмарный сон. Поэтому люди этого плана стараются не вспоминать лагерную жизнь, гонят от себя эти кошмары, очищают память, чтобы выздороветь от лагеря. Однако необратимые изменения психики почти неизбежны, остаются после лагеря. У тех, кто выдержал испытания и завоевал уважение среды, не оказался внизу, воздействие лагерного прошлого может быть укрепляющим — он выходит из лагеря если не добрее, то сильнее, чем туда был взят. Те, кто был сломлен, кто не выдержал ужасных тягостей, не сумел отстоять свое достоинство в злой среде, навсегда ушиблены лагерем, у них изменилось общее отношение к людям — стало отчужденным и недоверчивым, самооценка стала нуждаться в постоянном подтверждении, самолюбие стало болезненным. Эти люди постоянно ищут, на чем бы показать свое превосходство над другими — в ход идет всё: опыт, вера, национальность, пол.
Я думаю, что всё то, что распространяется по России под названием гумилёвского учения об этногенезе, не имеет ничего общего с наукой. Это мифы, сотворенные в больном сознании чрезвычайно одаренного человека под воздействием чудовищных обстоятельств его трагической жизни. Ненаучность этих талантливых произведений, абсолютно ясную всем профессионалам, он не видел и не понимал».
Лев Самуилович Клейн «Загадка Льва Гумилёва» http://trv-science.ru/2011/05/10/zagadka-lva-gumilyova/comment-page-4/
Как-то совсем нескромно Л.С. Клейн судит обо всех профессионалах. Рассмотрим «лженаучную» теорию этногенеза Л.Н. Гумилева с точки зрения специалистов по проблеме. Это позволит выявить метод определения несостоятельности аргументов критиков.
Академик Н.Н. Моисеев в своей работе «Современный антропогенез и цивилизационные разломы. Эколого-политологический анализ» (В сборнике трудов Н.Н. Моисеева: http://www.ccas.ru/manbios/mois_trudi_v2.pdf) вспомнил знаменитые слова Нильса Бора о том, что никакое сложное явление нельзя описать с помощью одного языка (т.е. с помощью какой-либо одной интерпретации или на основе одной парадигмы). Он подчеркнул, что истинное понимание может дать только голограмма, т.е. рассмотрение явления в разных ракурсах, его описание с помощью ряда различных интерпретаций, а понимание и есть главная цель любого анализа. Предложил вспомнить, что по этому поводу сказал другой великий физик А. Эйнштейн: как много мы знаем и как мало мы понимаем!
А причем тут голограмма?
Голограмма это не только восстановление информации, записанной на ней, в виде объемного изображения объекта в пространстве и рассмотрения его с разных сторон. Для начала голограмму надо получить, а потом рассматривать объект с разных сторон.
Для того, чтобы эту голограмму получить, необходимо воспользоваться голографическим принципом.
«Голографический принцип» — гипотеза, выдвинутая в 1993 году знаменитым нидерландским физиком-теоретиком Герардом т’Хофтом.
Теория напоминает платоновскую аллегорию пещеры и состоит из двух основных утверждений:
1. Вся информация, содержащаяся в некой области пространства, может быть представлена как «голограмма» — теория, которая «живёт» на границе этой области.
2. Теория на границах исследуемой области пространства должна содержать, самое большее, одну степень свободы на планковскую площадь.
Источником этой гипотезы служит так называемое AdS/CFT-соответствие, которое однозначно показывает математическую эквивалентность квантовой теории поля в пространстве-времени анти-де Ситтера размерности 3+1 и конформной теории поля в пространстве-времени размерности 2+1.
Например, если рассматривать университетское кафе-кондитерскую, то голографический принцип утверждает, что вся физика, присутствующая в этом кафе определяется физикой на его стенках.
Мы предлагаем рассматривать не кафе-кондитерскую, а инсталляцию художницы Моны Хатум, которая называется «Мягкий приговор» (наверное имеется в виду — временно «посидеть в пещере Платона»).
Если вас с завязанными глазами завести в помещение, где она выставлена и поставить спиной к инсталляции, тогда перед вами будет стена. После того, как с вас снимут повязку и спросят, что вы видите на стене, вы ответите, что на стене в хаотическом порядке двигаются и изгибаются темные полосы. Тогда вам скажут, что это информация о неких процессах, которые происходят за вашей спиной, и попросят по этим полосам не только расшифровать данную информацию, но и описать те процессы, которые происходят за вашей спиной, то вам не удастся это сделать. Вы оборачиваетесь, т.е. вы информацию, которая записана в двухмерном пространстве, восстанавливаете уже в трехмерном пространстве. Вы видите трехстороннюю выгородку из проволочно-сетчатых ящиков с движущейся электрической лампой посередине.
3. «Критика критиков» пассионарности
Кто стихами льет из лейки,
Кто кропит, набравши в рот —
Кудреватые Митрейки,
Мудреватые Кудрейки —
Кто их к черту разберет!
Нет на прорву карантина —
Мандолинят из-под стен:
«Тара-тина, тара-тина,
Т-эн-н…»Владимир Маяковский «Во весь голос», 1930 г.
Специалист по предмету, даже самый авторитетный в своей области, например, Л.С. Клейн основательно изучают одну, в лучшем случае несколько информационных полос. Следовательно, пытаются восстановить расшифрованную ими информацию в трехмерном пространстве, но она у них усеченная, т.к. остается большая часть информации не расшифрованной. Условно говоря, расшифровали, что имеется лампочка, которая двигается, а все остальное для них остается тайной, т.к. остальные информационные полосы выходят за рамки их компетенции и относятся к другим предметам.
По этому поводу и возмущается Сергей Савельев.
«Ведь что обещают политики? Каждому мужику по бабе, каждой бабе по мужику, каждому мужику по бутылке водки. Мы вам изменим социалку — вы будете лучше жить. Мы вам сделаем доступное медицинское обслуживание — вы деньги сэкономите и здоровье сохраните. Мы вам снизим налоги — у вас будет больше еды. Это все биологические предложения, связанные с энергией и продолжительностью жизни. А где социальные предложения? Почти никто из политиков не говорит об изменении социальной структуры общества, о ценностях. Вместо этого они говорят: мы дадим вам денег — а вы размножайтесь. Или вот еще пример доведенной до абсурда инстинктивной формы поведения по установлению доминантности — умный дом Билла Гейтса. В этом доме есть хозяин — он входит, и для него настраивается кондиционер, меняются влажность, свет. Уходит — и все подстраивается под запросы менее главного начальника. То есть в доме, по сути дела, находится стадо бабуинов, которые своим появлением в каждой комнате доказывают друг другу, кто главнее. И это называется умный дом? Да это шизофрения в обезьяннике. Апофеоз биологического начала. А подается все это как устройство мира будущего. Какое устройство мира будущего?! Того и гляди хвост отрастет до колена при таком будущем. Все нововведения направлены на одно и то же.»
Сергей Савельев «Общество изгоняет умных» http://hbr-russia.ru/biznes-i-obshchestvo/fenomeny/a11262/
Образно говоря, оседлали политики пару таких информационных полос и «объезжают» их целыми поколениями. Других-то информационных полос они не «видят». Точно так же, как Л.С.Клейн и другие критики теории этногенеза. Хоть и пишет Л.С.Клейн, что Л.Н. Гумилев не видел и не понимал, на самом деле он сам и его единомышленники не видят и не понимают сложных открытых систем. Чтобы эти системы «увидеть» надо работать в междисциплинарной области знаний.
Что же такого не видят специалисты по предмету?
Академик Н.Н.Моисеев поясняет, вот только его надо слышать:
«Планета и общество вступают в совершенно новую стадию своего развития. Первыми этот факт осознали естествоиспытатели. Вспомним, что еще на заре нынешнего века В. И. Вернадский первым заметил, что «человечество превращается в основную геологообразующую силу планеты». Через двадцать лет Ле Руа и Тейяр де Шарден ввели в обращение термин «ноосфера». А на грани 60-х годов В.А. Ковда показал, что именно человечество является основным мусоропроизводителем: оно производит отбросов органического происхождения, т. е. исключающих этот материал из естественного кругооборота веществ, в 2000 раз интенсивнее всей остальной биосферы. Постепенно становилось очевидным, что нагрузка, оказываемая человеческой деятельностью на окружающую среду, не просто превращается в фактор, определяющий ее эволюцию, но и растет столь быстро, что говорить о каком-либо равновесии биосферы и одновременно о сохранении гомеостаза вида homo sapiens уже не приходится.
К этим соображениям следует добавить утверждение, совершенно тривиальное с точки зрения популяционной динамики: никакой живой вид, сделавшись монополистом в своей экологической нише, не способен избежать экологического кризиса. И он может иметь только два исхода: либо вид начнет деградировать, либо он, надлежавшим образом изменившись (изменив стандарты своего поведения и взаимоотношения с природой), сформирует новую экологическую нишу. А человечество уже давно обречено на монополизм.
Из сказанного следует, что человечество неизбежно будет втягиваться в экологический кризис, причем глобального масштаба, поскольку ойкуменой человечества в XX в. сделалась уже вся планета, и оно взаимодействует с природой как единый вид. Для того чтобы предотвратить деградацию, человечеству предстоит мучительный поиск новой экологической ниши. Наши современные взгляды на особенности мирового эволюционного процесса выражаются в форме представления о коэволюции биосферы и общества, т. е. их совместном развитии, как абсолютно необходимом условии сохранения человека на Земле. Этап человеческой истории, когда окажется реализованным необходимое квазиравновесие общества и природы, получил название эпохи ноосферы.
Вопрос о возможности реализации такого соотношения природы и общества, т. е. вопрос о предотвращении деградации человечества как элемента биосферы, сводится по существу к формированию новой цивилизации (или новых цивилизаций). И этот вопрос остается открытым.
Но одно уже совершенно очевидно: прогрессирующая неравновесность в соотношении общества и остальной биосферы, разрушение естественных биосферных циклов приведет к глубоким цивилизационным противостояниям.
….. Неизбежность (я думаю, скорее, необходимость) перехода планеты и общества в качественно новую стадию их совместной эволюции осознается естественнонаучной мыслью с начала века. Но теперь, в последние десятилетия нашего столетия, неотвратимость перемен стала наглядно осязаемой и доступной самым широким кругам общественности. Последнее, впрочем, вовсе не означает утверждения о существовании оптимистического исхода такого процесса.
…… Развитие человечества уже пережило по меньшей мере две бифуркации — два качественных изменения характера своего развития. Первая перестройка произошла еще в палеолите и привела к утверждению системы табу, ограничивающих действие биосоциальных законов. Среди них особое место занимает табу «не убий!», утверждение которого перевело процесс развития рода человеческого из канала биологической эволюции в канал общественного развития. Вторая перестройка произошла уже в неолите, накануне или даже в начале голоцена. Она связана с качественным расширением экологической ниши Нomo sapiens, которое произошло благодаря тому, что человечество освоило сначала земледелие, а затем и скотоводство. Обе бифуркации имели планетарные масштабы. Первая имела своим следствием практическое прекращение (точнее — резкое замедление) чисто биологической эволюции и выделение кроманьонца в качестве единственного представителя нашего биологического вида, вторая — сформирование той экологической ниши, в которой мы живем.
Содержание этих перестроек очень разное, но каждая из них позволяет извлечь определенные уроки, необходимые для выработки «Стратегии Человека», согласованной со «Стратегией Природы», всегда необходимой, но отсутствие которой трагично в условиях сегодняшнего дня. И может быть понять, что, не разработав «Стратегию Человечества» и не внедрив ее в современную жизнь, ему просто не удастся перешагнуть в эпоху ноосферы.
автор концепции коэволюции общества с Природой.
Я убежден, что человечество стоит на пороге третьей перестройки такого же масштаба, как и первые две. Другими словами, нас ожидает не только необходимость отыскания новой, более емкой экологической ниши, но и перестройка самого процесса антропогенеза и, в частности, содержание цивилизации, ее целей, взаимоотношения с природой, людей между собой… И это новое общественное поведение должно войти в плоть и кровь человека, определить новый этап его развития как биологического вида, живущего в условиях социума в такой же степени, как вошел в жизнь Нomo sapiens принцип «не убий!», изменивший само содержание эволюционного процесса. Вот почему я столь широко использую термин «антропогенез», говоря о проблемах сегодняшнего дня.
Естественные науки способны предвидеть общие изменения планетарной экологической обстановки — возможное изменение климата, реакцию биоты на антропогенное воздействие и даже сформулировать многие условия экологического императива. Но не предсказать реакции общества на эти изменения и на рекомендации науки. Здесь наши предсказательные возможности значительно слабее, поскольку проблемы самоорганизации общества почти не разработаны. Они только-только начинают осознаваться как относящиеся к наукам об обществе. Но еще позволю себе это утверждать, в рамках общественных наук не создано необходимого инструментария для их изучения. Философия истории, политология и другие гуманитарные дисциплины (в том числе и марксизм) дали целый ряд важных интерпретаций, оставляющих, тем не менее, множество лакун. Только теперь через экологию идеи естествознания, и прежде всего, теории самоорганизации (или универсального эволюционизма, что одно и тоже), начинают проникать в науки об обществе, освещая сложнейшие вопросы его взаимоотношения с природой и ее влияние на процессы, в нем происходящие. И постепенно специалисты начинают осознавать глубокую связь этих взаимоотношений с тем, что происходит внутри общества и понимать, что они являются частью единого эволюционного процесса. И это дает определенные шансы в понимании возможных перемен, которые могут произойти в окружающей среде, а следовательно, и выбора действий, способных смягчить надвигающийся кризис.
Заметим, что каждая популяция, взаимодействуя с природой как целостная система как бы предчувствует грядущие последствия происходящего и вырабатывает определенные формы поведения, способные, если и не предотвратить надвигающийся кризис, то во всяком случае смягчить его последствия для популяции в целом. В этом смысле очень характерно, например, поведение леммингов, массовое самоубийство которых предотвращает возможность перенаселения и сохраняет популяцию в своей экологической нише (феномен леммингов—так мы будем называть эту плохо понимаемую реакцию популяций, ведущих к сохранению популяций). Поведение живых существ в интересах популяции, каким-то образом отложившееся в памяти популяции, носит название биосоциальных законов. Феномен леммингов относится к их числу. В отличие от нравственности, которая является проявлением общественной сущности человека, биосоциальные законы, вероятнее всего, закодированы генетическим аппаратом, и принципы нравственности направлены на ограничение сферы автоматического действия биосоциальных законов. Принципы нравственности расширяют поле поиска возможных рациональных форм существования вида homo sapiens и содействуют включению в процесс эволюции коллективной памяти и коллективного интеллекта человечества.
Наше общество, по-видимому, тоже уже начинает реагировать на возможность грядущего кризиса. Возможным выходом из кризиса может оказаться, конечно, не только его преодоление и выход на новые рубежи развития, но и распад общественных структур, деградация человека и его возвращение в царство одних биосоциальных законов. Другими словами — возвращение к одному из первых этапов антропогенеза. Т.е. «феномен леммингов» нельзя исключить из числа возможных сценариев будущей истории. В самом деле, во многих странах, причем вполне «благополучных», мы наблюдаем разрушение нравственных начал, усиление агрессивности и нетерпимости, проявление разного рода фундаментализмов, распространение массовой псевдокультуры, широкое распространение генетических и иммунных заболеваний, уменьшение рождаемости и т. д. Это и многое другое я воспринимаю как проявление тех самых биосоциальных законов (и даже как проявление феномена леммингов), которые властвовали на заре антропогенеза, и для сдерживания действия которых в современных условиях традиционно действующих нравственных начал, по-видимому, уже недостаточно.
Подобные явления уже фиксируются специалистами в области наук об обществе и об их развитии высказываются порой вполне справедливые суждения. Однако они вряд ли связываются с грядущим кризисом и их анализ проводится вне общего контекста развития планетарного сообщества, вне связи с исследованием процесса самоорганизации природы и общества, их взаимной адаптации.«
Моисеев Н.Н. «Современный антропогенез и цивилизационные разломы. Эколого-политологический анализ» //Вопросы философии.— 1995.— № 1.— С. 3–30. http://alt-future.narod.ru/Future/mois.htm
Итак, поведение живых существ в интересах популяции, каким-то образом отложившееся в памяти популяции, носит название биосоциальных законов. Феномен лемингов относится к их числу. В отличие от нравственности, которая является проявлением общественной сущности человека, биосоциальные законы, вероятнее всего, закодированы генетическим аппаратом, и принципы нравственности направлены на ограничение сферы автоматического действия биосоциальных законов. Принципы нравственности расширяют поле поиска возможных рациональных форм существования вида Нomo sapiens и содействуют включению в процесс эволюции коллективной памяти и коллективного интеллекта человечества.
Теперь у нас появляется фундаментальная основа для перехода к теории этногенеза Л.Н.Гумилева, которую нужно рассматривать в комплексе с биогеохимической теорией Вернадского. Есть статья, которую сейчас невозможно найти по приведённой ниже ссылке, хотя когда-то она была оттуда скачана. Кстати, исчезновение из Интернета статьи Т.Б. Ремизовой о Гумилёве — это работа Шнирельмана, Клейна или им подобных. Наверняка они писали письма Ректору Санкт-Петербургского Государственного Университета, в которых «стучали», что «размещение материалов о “мистификаторе” и “лжеучёном” дискредитирует URL-адрес СпБГУ».
Поэтому, есть смысл привести обширную выдержку из текста этой статьи в Приложении, так как в ней раскрыта связь теории Гумилёва с теорией Вернадского — то есть, осуществлён междисциплинарный синтез естественных и гуманитарных наук. Мы понимаем, что если только начать рассматривать теорию этногенеза Гумилева вместе с биогеохимической теорией Вернадского, вся критика этногенеза сразу рухнет и будет несостоятельной. Сравним статью Т.Б. Ремизовой со статьёй Я. Кучеренко.
«Несостоятельность критики пассионарной теории этногенеза Льва Гумилева»
https://www.gumilev-center.ru/nesostoyatelnost-kritiki-passionarnojj-teorii-ehtnogeneza-lva-gumileva/
Кучеренко не вполне убедителен по сравнению с Ремизовой, по этой причине критика критиков пассионарной теории этногенеза Льва Гумилева получилась слабой. Из этой статьи мы согласны с двумя утверждениями:
Первое, критикой учения Гумилева занимались в основном его соратники по «научному цеху» и до сих пор на многих исторических кафедрах сидят люди, которые услышав про пассионарную теорию, воротят нос и восклицают: «Все это не научно. Гумилев лжеученый и интересен только для масс, а не для серьезных исследователей». В данной позиции поражают пренебрежительное отношение ко всем, кто не стоит на позициях кафедральных историков, возомнивших себя этакими брахманами, которые призваны Провидением, чтобы поучать неразумных и далеких от науки невежд.
По своей сути, мы это показали и обозначили причину, используя голографический принцип применительно к мышлению узких специалистов.
Второе, обратимся теперь к критике самой пассионарной теории как исторической концепции. В основном ее пытаются опровергнуть, приводя факты, якобы противоречащие данной теории. Но критики не могут понять самого главного: теория этногенеза Гумилева — это не столько историческая теория, сколько парадигма через, которую следует изучать историю. В этом плане пассионарная теория, конечно, не является научной. Она является философской концепцией исторической науки. Конечно, как любая философская концепция всемирной истории теория Гумилева является спорной и требует не столько доказательств, сколько понимания. Но если на этом основании говорить, что Гумилев — лжеученый, то следует считать лжеучеными Гегеля и Маркса, Ясперса и Тойнби.
…. Ведь по Гумилеву так и получается, что сначала возникает неосознанный выброс пассионарной энергии, затем эта энергия проявляет себя в этносе, а уж потом интеллектуальные представители этноса осознают свою общность. Попытки создавать этносы исключительно на договоренной основе заканчивались провалами. Самый наглядный пример — это советский народ.
….. Тезис о том, что пассионарной энергии до сих пор не нашли, не является основанием для опровержения научности всех гумилевской теории. Пассионарная энергия — это тоже самое, что и атом или гравитация в физике. Долгое время атом не могли увидеть, но логика подсказывала, что он должен быть, иначе рухнет все парадигма современной физики. Сам Гумилев считал, что пассионарная энергия играет в этногенезе роль только по четверти важности.
Более убедительна Т.Б. Ремизова.
Л.Н. Гумилев неоднократно отмечал, что «этническая история есть продолжение истории биосферы» [5, с.48] и что в своей работе он использовал «научное, эмпирическое обобщение как метод исследования и доказательств», принятый «только в XX веке благодаря работам В.И. Вернадского» [3, с.45]. Вернадский писал: «Человек, как и все живое, не является самодовлеющим, независимым от окружающей среды природным объектом» [4, с.13-16]. Л.Н.Гумилев, в свою очередь, многими примерами показал, что этносы — часть биосферы Земли, «этносы… всегда связаны с природным окружением благодаря активной хозяйственной деятельности. Последняя проявляется в двух направлениях: приспособление себя к ландшафту и ландшафта к себе» [1, с.58]. И далее: «Взаимодействие людей с природой отчетливо прослеживается не только на ранних ступенях развития, но вплоть до XX века» [1, с.181].
Учение Вернадского о биохимической энергии живого вещества биосферы позволило Гумилеву «дать определение категории “этнос” и описать его как биосферный процесс — этногенез — закономерного изменения пассионарного напряжения в этнической системе» [5, с.35]. Вернадский считал биохимическую энергию «пружиной эволюции», возбуждающей все живые системы. «Эта энергия поднимает волны этнических морей» [3, с.255,353] — писал Л.Н. Гумилев, — и «эффект избытка этой энергии» он назвал пассионарностью.
Развивая мысль В.И. Вернадского о том, что «энергия живого вещества проявляется в сторону, обратную энтропии, … действием живого вещества создается развитие свободной энергии, способной производить работу» [6]. Л.Н. Гумилев приходит к идее этногенеза, как четырехфазного процесса, включающего в себя возникновение, подъем, упадок и умирание этноса. «Структура и стереотип поведения этноса являются динамическими величинами, что и определяется наличием внутриэтнической эволюции, которая равно не похожа на социальную и биологическую» [1, с.243]. Таким образом, мысли Вернадского об активной свободной энергии живого вещества, энергии, получаемой биосферой Земли из космоса, дали возможность Л.Н. Гумилеву обосновать его главную идею о движущих силах пассионарных толчков или взрывов этногенеза.
В основе учения В.И. Вернадского о биосфере лежит мысль о том, что все важнейшие процессы, протекающие в биосфере на уровне популяций и сообществ, в решающей степени определяются химическим фоном, который создается в процессе жизнедеятельности самих организмов, а также химическим составом земной коры и атмосферы. Человек, как часть природы, является одним из наиболее активных и динамичных факторов биосферы. Опираясь на учение Вернадского о роли миграции химических элементов в биосфере [6, с.283], Л.Н. Гумилев связал поведение людей и этносов с влиянием явлений природы, «формирующих состояния вокруг людей (географическая среда) и внутри человеческих тел», т.е. «человек не только социальная единица…, но и органический элемент земной поверхности, связанный с биосферой непрерывно» [1, с.459,460,468].
Но, самое главное, что она сделала!!! Она через образование, как физиогенных, так и патогенных биоминералов, почти вышла на процесс утилизации отходов метаболизма экосистем, описанный А.С. Керженцевым.
Мы же это и пытаемся обосновать. Именно это обоснование должно обрушить всю критику этногенеза и показать, что Гумилев прав — пассионарная энергия играет в этногенезе роль только четвертой степени важности.
На первом месте стоит малый углеродный цикл «атмосфера — организм человека». Нарушение этого цикла, например, с увеличением концентрации СО2 в атмосфере, и создает цивилизационный барьер, способный поставить крест на будущем человечества как биологического вида Хомо сапиенс.
Т.Б. Ремизова пишет в «запрещённой» критиками Гумилёва статье:
В настоящее время в организме человека обнаружены около 70 химических элементов, из них 47 являются постоянными составными частями организма и называются биогенными, так как включаются в обмен веществ, входят в состав биологически активных соединений. Живые организмы получают химические элементы из биосферы, усваивают их с пищевыми продуктами, водой и вдыхаемым воздухом. В.И. Вернадский установил, что изменения, происходящие в верхних слоях Земли, оказывают определенное влияние на химический состав и протекание биохимических реакций в живых организмах, а последние, в свою очередь, обусловливают закономерные миграции химических элементов в природе.
Определенные соотношения химических элементов в земной коре находят свое отражение в почвах, растениях и животных, развивающихся в данной местности. Изменение этих соотношений может стимулировать рост каких-либо популяций организмов иди же приводить к заболеванию, появлению уродливых форм, а также к появлению организмов с новыми свойствами, т.е. вызывать мутации. Л.Н. Гумилев рассматривал мутации как важнейшую причину возникновения пассионарных особей, пассионарных толчков: «Взрыву пассионарности (или пассионарному толчку) сопутствует мутагенный сдвиг, порождающий разнообразные отклонения от нормы». [1, с.320] Л.Н. Гумилев обратил внимание на работу палеоантрополога Г.Ф. Дебеца об изменениях костей черепа человека. [1, с.237] Обнаружив, что массивные в древности кости черепа утончаются [7], Дебец предположил, что это произошло в результате перехода человека к земледелию. Л.Н. Гумилев из этого сделал вывод, что «в условиях исторического бытия в человеческих сообществах продолжают протекать биологические процессы, стимулирующие даже изменения скелета».
Данные биогеохимии подтверждают выводы Л.H. Гумилева и предположение Г.Ф. Дебеца. Действительно, при переходе к земледелию изменился пищевой рацион человека, изменился минеральный состав пищи, уменьшилось в ней количество соединений кальция, повысилась зависимость от состава обрабатываемой почвы, что не могло не сказаться на изменениях в строении скелета.
Л.Н. Гумилев неоднократно подчеркивал, что фундаментальное учение В.И. Вернадского о биогенной миграции атомов химических элементов в биосфере «необходимо и достаточно для того, чтобы объяснить все процессы биосферы, в том числе этногенезы, как некое сложное и многообразное единство» [1, с.468].
Принципы системного анализа очевидно применимы и при исследовании как биосферы в целом, так и при изучении эволюции человеческого общества. Как писал В.И. Вернадский, «Земная оболочка, биосфера, обнимающая весь земной шар, имеет резко обособленные размеры, в значительной мере она обусловливается существованием в ней живого вещества — им заселена. Между её косной безжизненной частью, её косными природными телами и живыми веществами, её населяющими, идет непрерывный материальный и энергетический обмен, материально выражающийся в движении атомов, вызванном живым веществом» [4, с. 22]. Таким образом, о человечестве можно говорить, как о подсистеме, при этом надо иметь в виду, что человеческое общество, с точки зрения системного анализа, является открытой системой и частью общей системы — биосферы. Эволюцию общества и связанные с этим процессы перехода от ландшафтно-климатического принципа расселения к ресурсно-технологическому, а также формирование общественно-политической структуры можно рассматривать как переход от системы бесструктурной (хаотичной) к упорядоченной. Появление, сохранение и совершенствование устойчивой структуры в обществе за счет внутренней энергии невозможно, так как противоречит второму закону термодинамики (энтропия уменьшается). Таким образом, человеческое общество может существовать только за счет окружающей его биосферы, обмениваясь с ней веществом, энергией и информацией. Чем более высокий уровень организации общества или упорядоченности системы, тем больше энергетические затраты необходимы для поддержания её структуры. Исходя из этого, в какой то момент времени уровень энергетических затрат может стать для биосферы критическим и привести к её разрушению.
В. А. ШАХВЕРДОВ «Некоторые принципы взаимодействия биосферы и человека в ходе их эволюции» https://vsegei.ru/ru/public/reggeology_met/content/2018/73/73_12.pdf
Если человеческое общество может существовать только за счет окружающей его биосферы, обмениваясь с ней веществом, энергией и информацией, тогда что оно будет делать, когда перед ним встанет угроза его уничтожения со стороны биосферы, если учитывать свойства активных броуновских частиц?
Л.Н.Гумилев попытался ответить на этот вопрос, сформулировав теорию этногенеза. В которой показал, как рождается этнос — то есть, новая система человечества.
4. К новым системам техносферы и человечества
Сквозь горних сфер мерцающий стожар —
Клубы огня, мятущийся пожар,
Вселенских бурь блуждающие светы, —
Мы вдаль несем… Пусть тёмные планеты
В нас видят меч грозящих миру кар, —
Мы правим путь свой к солнцу, как Икар,
Плащом ветров и пламени одеты.
Но, странные, — его коснувшись, прочь
Стремим свой бег: от солнца снова в ночь —
Вдаль, по путям парабол безвозвратных…Максимилиан Волошин «CORONA ASTRALIS», 1907 г.
В заключение статьи можно сделать вывод, что теория этногенеза Л.Н. Гумилева, как и концепция «кризисного управления эволюцией биосферы», по своей сути является хорошо сформулированной и обоснованной проблемой этногенеза, которая становится актуальной в условиях глобального экологического кризиса. Но приглашение Л.Н. Гумилева к обсуждению проблемы этногенеза обернулось для него выдачей «пропуска» в «изгои» общества.
Тем самым мы делаем первый шаг к реабилитации Л.Н. Гумилева и его теории этногенеза. Потому что ошибочный выбор «узких специалистов» человечества необходимо будет исправлять.
«Прогресс человечества в области производства неминуемо приводит к пониманию того, что лучшим учителем является Природа. Пройдя путь от варварского, губительного для природы и климата низшего технологического уклада, увидев и ощутив его последствия, пережив ряд катастроф, почувствовав угрозы самого существования нашей планеты и человечества как такового, мы постепенно приходим к осознанию необходимости перехода к природоподобным технологиям, тщательному и выверенному пониманию последствий создания новых производств».
Г.Е. Кричевский «НБИКС-технологии — концепция реформации или фундамент будущего технологического прорыва?» Журнал «НБИКС-НТ» Выпуск № 14 http://nbiks-nt.ru/wp-content/uploads/2021/08/NBIKS-NT-14.pdf
Как невозможное сделать возможным можно судить по монографии американского ученого Г. Гениша. Ганс Гениш пишет:
Используя различные кислоты и соли металлов, можно получить множество других кристаллов. Среди кристаллов, которые хорошо образуются и растут в гелях, можно назвать следующие: тартраты аммония, меди, кобальта, стронция, железа и цинка; оксалаты кадмия и серебра; вольфрамат кальция; иодид свинца; сульфат кальция; кальцит и арагонит; сульфиды свинца и марганца; металлический свинец; медь, золото и многое другое. Для нас имеет значение то, что второй реагент не обязательно должен быть в виде раствора. Можно использовать газообразные реагенты при различных давлениях. Кроме того, не обязательно, чтобы гель был кислым, а основу его не обязательно должен составлять метасиликат натрия; может быть использован, например, силикагель разных марок или гели агар-агара. Существует множество примеров роста кристаллов в других вязких средах, как природных, так и искусственных. Например, льда в мороженом тартратов в сыре, серы в резине, солей цинка в сухих элементах, рост кристаллов тиомочевины в соединительных тканях и костях организма человека«.
Г. Гениш упоминает, что Драпер вместо обычных гелей использовал мелкий песок и одиночную капиллярную трубку; оказалось, что и в таких системах можно получать кристаллы.
Г. Гениш приводит высказывания Фишера и Симона о том, что гели представляют собой прекрасную среду для выращивания кристаллов почти любого вещества в управляемых условиях. При этом сам говорит о том, что такая возможность далека от реализации к настоящему моменту.
Гениш Г. Выращивание кристаллов в гелях. М., 1973. https://www.geokniga.org/bookfiles/geokniga-1973genishvyrashchivaniekristallovvgelyah.pdf
Это основа процесса утилизации отходов метаболизма экосистем, описанная Керженцевым и двух углеродных циклов: большого и малого, т.е. «атмосфера — организм человека». А в основе концепции «Кризисного управления эволюции биосферы» лежит биоминералогия, составной частью, которой является исследование зарождения и роста кристаллов в гелях (дисперсных системах). Например, образование патогенных биоминералов в организме человека.
Иными словами, процесс зарождения и роста кристаллов в гелях и свойств дисперсных систем, с запасенных в них энергий, как энергии упругих деформаций, может оказаться основой не только для создания новых природоподобных технологий, но, например, технологий управления физическими и биохимическими процессами в организме человека при использовании климатического оборудования с целью профилактики неинфекционных заболеваний. Эта перспектива связана с тем, что гели представляют собой прекрасную среду для выращивания кристаллов почти любого вещества в управляемых условиях и данное утверждение подтверждается экспериментально. На основании данного утверждения можно сделать вывод, что концепция «кризисного управления эволюцией биосферы» может стать вполне возможной, учитывая, что живое вещество очень эффективно умеет использовать свойства косного в своих целях. В первую очередь для получения таких физиогенных биоминералов, как кости.
А.С. Керженцев отмечал, что главное свойство живого — это его смертность! Смертна только система, не оставившая потомства. Именно механизм(ы) образования потомства, т.е. откладывания смерти и представляется главным свойством (живого). В этом смысле живое скорее бежит от равновесия.
Пассионарность как характеристика поведения — избыток биохимической энергии живого вещества, порождающий жертвенность ради иллюзорной цели.
Энергия живого вещества биохимическая — свободная энергия, вырабатываемая живыми организмами в процессе обмена веществ.
Ермолаев В. Ю. «Толковый словарь понятий и терминов». Под ред. Л.Н.Гумилева. — в книге Л.Н.Гумилев. Этногенез и биосфера Земли. — Л.: Изд-во ЛГУ. 1989. http://gumilevica.kulichki.net/ARGS/args800.htm
Л.Н. Гумилев подчеркивал, что в основе его пассионарной теории этногенеза лежит биогеохимическая теория В.И.Вернадского.
По В.И. Вернадскому, живое вещество планеты связано с косным веществом посредством биохимической энергии или, как говорил сам В.И. Вернадский, посредством биогенной миграции атомов.
По этому поводу д.б.н. А.С. Керженцев писал, что экспансия жизни — это результат размножения живых существ в геометрической прогрессии. Вернадский изобразил ее напор в форме аллегории, сравнив с давлением пара. Но тут же назвал два фактора, которые ограничивают неумолимую мощь экспансии жизни: 1) конечный запас биофильных элементов и 2) узкий диапазон условий среды, пригодных для жизни. В этом прокрустовом ложе как в цилиндре экспансия проявляет свою мощь и превращает энергию в работу всего многообразия живых систем: клеток, организмов, экосистем, биосферы.
С точки зрения д.б.н. А.С. Керженцева эволюция — это процесс непрерывного совершенствования структуры живых систем для более эффективного выполнения ими функции метаболизма в конкретном диапазоне факторов среды. Эволюция совершенствует живые системы всех уровней организации (клетка, многоклеточный организм, экосистема, биом, биосфера).
А.С.Керженцев, Особенности современной эволюции биосферы.http://functecology.ucoz.ru/blog/osobennosti_sovremennoj_ehvoljucii_biosfery/2014-05-29-6
Л.Н. Гумилев в своей работе «Этногенез и биосфера Земли» писал, что природа господствует за пределами техносферы — очевидно, но она находится и в телах людей. Физиология (в том числе патофизиология) тесно связана с психологией как продуктом нервной и гормональной деятельности организма. Нехватка йода вызывает кретинизм; выделение адреналина создает страх и гнев; гормоны половых желез стимулируют любовную лирику и сентиментальный роман; химические соединения в качестве допингов воздействуют не только на физическое, но и на психическое состояние спортсменов; наркотики ведут к вырождению целых народов и т.д. Закономерность общественной формы движения материи в человеке так переплетается с биологической, биохимической и биофизической, что необходимость четкого разграничения их очевидна.
Отсюда напрашивается вывод, что изменения в биосфере, которые происходят на сегодняшний день, и приводят к нарушению обмена веществ в организме человека, будут приводить к нарастанию количества этнических конфликтов. А ведущая роль в этих конфликтах будет за пассионариями. Образно говоря, эта ситуация будет характерна тем, что они свои мозги будут оставлять дома, а ноги их сами понесут неведомо куда.
На наш взгляд, биосфера, как сложная открытая система не различает не только отдельных особей, но и видов. По всей видимости, её устойчивость обеспечивает неизменность массы протоплазматических образований в биосфере в течение геологических периодов, т.е. те закономерности, которые выявил В.И. Вернадский:
— изучение явлений жизни в масштабе биосферы дает нам и более определенные указания на теснейшую связь между ней и биосферой.
— явления жизни должны быть рассматриваемы как части механизма биосферы и что те функции, какие живое вещество исполняет в этом сложном, но вполне упорядоченном механизме — биосфере, основным глубочайшим образом отражаются на характере и строении существ.
— среди этих явлений на первом месте должен быть поставлен газовый обмен организмов — их дыхание.
— в мире организмов в биосфере идет жесточайшая борьба за существование — не только за пищу, но и за нужный газ.
— эта борьба более основная, так как она нормирует размножение, т.е. дыханием определяется максимальная возможная геохимическая энергия жизни на гектар.
— соглашаясь с выводами Ж. Дюма и Ж. Буссенго, и поэтому живое вещество может быть рассматриваемо как придаток атмосферы.
— генетическая связь жизни с газами биосферы чрезвычайно велика. Газы биосферы всегда генетически связаны с живым веществом, и земная атмосфера им определяется в своем основном химическом составе.
— возможно при жизни организма атомы углерода, уходящие в виде углекислоты в атмосферу или воду, происходят от стороннего в него входящего вещества — пищи, а не от вещества, строящего углеродистый остов организма.
В.И. Вернадский делает важные выводы, что
— в таком случае только в протоплазматической основе жизни и ее образованиях будут собираться удержанные в живой материи, не выходящие из нее атомы.
— необходимо пересмотреть представление о характере обмена — движения атомов — внутри организма, об устойчивости протоплазмы, воззрения, выдвинутого еще К. Бернаром.
— может быть, существует связь между этими идеями К. Бернара, между обобщениями К.М. Бэра относительно бережливости жизни и установленным геохимией фактом — постоянство количества живого вещества в биосфере.
— возможно, все эти идеи относятся к одному и тому же явлению, а именно — к неизменности массы протоплазматических образований в биосфере в течение геологических периодов.
Наверно из-за того, что многие просто незнакомы с основами системного анализа, поэтому им непонятна логика Л.Н. Гумилева в теории этногенеза. Социальный взрыв, бунт и гражданская война это уже мелочи, по сравнению с этническими конфликтами, которые уже имеют место. Часто этнические конфликты относят к конфликтам на национальной почве. На наш взгляд, это сильно упрощенный вариант рассмотрения этих конфликтов. Национальность связана с генетикой. А этногенез — это селекция. Селекция и генетика неразрывно связаны друг с другом. Они дополняют друг друга и совместными усилиями обеспечивают развитие биологической эволюции. В ходе которой часто возникают кризисы и конфликты. Но конфликты и кризисы систем всегда связаны с их дальнейшим развитием и усложнением.
М. Кацнельсон «Конфликты как основа сложности» https://trv-science.ru/2018/12/konflikty-kak-osnova-slozhnosti/
Поэтому, человечество, как живая система” не может «умереть» не оставив потомства в виде новых этнических систем или даже единого общемирового социума. Для формирования нового общества и строительства новой техносферы необходимо использовать фундаментальные знания, в первую очередь — экологические. Об этом пойдёт речь в 3-ей части статьи.
В Части 3 статьи будет раскрыта необходимость развития общества и общественных отношений по принципу сети профессиональных сообществ. То есть, то, что уже частично работает на Западе и о чём писал ещё Иван Ефремов в «Туманности Андромеды». Кстати, тоже — «изгой общества».
28 сентября 1970 года в секретной записке главы КГБ Андропова в ЦК КПСС, роман Ефремова «Час Быка» был квалифицирован как «клевета на советскую действительность». 12 декабря 1970 года на специальном заседании Секретариата ЦК КПСС роман «Час Быка» был запрещен и подлежал изъятию из магазинов и библиотек. Около трех лет Ефремов (уже посмертно) был полностью запрещен и как писатель и как ученый. «Час Быка» не переиздавался до 1988 года. Этот роман опрокидывал наивность представления о коммунизме, как о неизбежном результате научно-технической революции. Ведь все были уверены, что научно-технический прогресс раскроет потенциал человека, предоставит ему возможность самореализации посредством «освобожденного труда» и минимизирует эксплуатацию человека человеком. Однако советская действительность, которая объективно разворачивалась перед Ефремовым, показала, что освобожденное время (ресурсы) граждане тратят вовсе не на самореализацию, а на гонку потребления. Причем эта гонка явно принимает бесконечный, иррациональный характер, что ставит крест на «естественном» ограничении потреблямых ресурсов.
Антон Александров «За что в СССР запретили фантаста Ивана Ефремова?» https://zavtra.ru/blogs/za_chto_v_sssr_zapretili_fantasta_ivana_efremova
Если вы подумали, что Ефремова изгнало только государство, а общество приняло, то это не так. По Москве сразу же поползли поразительные слухи: что Ефремов — не Ефремов, а английский разведчик, на которого его подменили в Монголии во время экспедиции, из которой он вывез тонны золота. Кстати, у нас многие до сих пор думают, что государство — это и есть общество. Поэтому сразу бросаются исполнять «волю фараона» просто по «указке сердца», даже без оплаты и всякой надежды на то, что они будут «замечены с Мавзолея». Так, Дмитрий Бочарник накатал даже на не запрещённый роман Ефремова целое «Обвинительное заключение» в 5-ти частях:
«Туманность Андромеды». Обвинительный приговор коммунистической утопии. Часть 1. https://author.today/post/51898 и далее
(«Техника молодежи», с № 11 за 1968 г. по № 7 за 1969 г.)
Поэтому, пока общество не вынесло окончательный приговор, — «Изгои всех стран — объединяйтесь!» Чтобы создать новое общество и построить новую техносферу. Иначе приговор будет вынесен самому обществу. Природой Земли…
___________________________________
Л.Л. Гошка, инженер, Сыктывкар.
Ю.Л. Ткаченко, к.т.н., Москва.
Часть 3. Цветущая сложность развивающегося общества (О сетевом принципе общественного устройства и роли профессиональных экспертных сообществ) https://k100.space/xochesh-zhit-umej-izmenyatsya-chast-3-cvetushhaya-slozhnost-razvivayushhegosya-obshhestva/
Приложение
«Запрещённая» статья (выдержки):
Т.Б. Ремизова «Л.Н. Гумилев и В.И. Вернадский о взаимовлиянии человека и биосферы», ранее находившаяся по адресу: http://levgumilev.spbu.ru/node/197 (сейчас не работает)
Если обратиться к указателям имен авторов, цитируемых в трудах Л.Н. Гумилева, то можно заметить, что историк и географ, этнолог Л.Н. Гумилев часто обращается к работам химика, геолога, естествоиспытателя В.И. Вернадского. Так, в книге «Этногенез и биосфера Земли» [1] Гумилев ссылается на труды Вернадского 17 раз, в книге «Этносфера. История людей и история природы» [2] — 18 раз, в книге «Черная легенда» [3] — 11. И это далеко не случайно. Оба этих русских ученых вошли в историю мировой науки как основоположники учения о месте человека в космосе, в природе Земли, о взаимовлиянии человека и природы.
В наше время, когда рамки отдельной науки не могут точно определять область научной мысли исследователя, научные проблемы могут быть решены лишь путем синтетического подхода в научных и философских исканиях. И самым точным подтверждением этого тезиса может служить развитие идей В.И. Вернадского в трудах Л.Н. Гумилева.
Академик Владимир Иванович Вернадский (1863-1945) известен не только как химик и геолог, но и как философ, основоположник биогеохимии, теории биосферы и учения о роли живого вещества в природе. Вернадский впервые выдвинул идею об организованности биосферы и об ее эволюции в этой организованности. Биосфера находится в непрерывном развитии, в ней идет непрерывный обмен атомов, вызванный существованием и деятельностью живого вещества. Этот обмен стремится к динамическому равновесию, так что биосфера относительно стабильна в вещественно-энергетическом отношении. Организованность биосферы имеет тенденцию к непрерывному возрастанию. В процессе эволюции живого вещества рост его организованности привел к появлению Homo sapiens, а вместе с ним и возникновению науки, т.е. «научная мысль есть продукт эволюции организованности биосферы. … Взрыв научной мысли в XX столетии подготовлен всем прошлым биосферы и имеет глубочайшие корни в ее строении … Биосфера неизбежно перейдет так иди иначе в ноосферу, т.е. в жизни народов, ее населяющих, произойдут события, нужные для этого, а не этому процессу противоречащие» [4, с.33].
Л.Н. Гумилев неоднократно отмечал, что «этническая история есть продолжение истории биосферы» [5, с.48] и что в своей работе он использовал «научное, эмпирическое обобщение как метод исследования и доказательств», принятый «только в XX веке благодаря работам В.И. Вернадского» [3, с.45]. Вернадский писал: «Человек, как и все живое, не является самодовлеющим, независимым от окружающей среды природным объектом» [4, с.13-16]. Л.Н. Гумилев, в свою очередь, многими примерами показал, что этносы — часть биосферы Земли, «этносы… всегда связаны с природным окружением благодаря активной хозяйственной деятельности. Последняя проявляется в двух направлениях: приспособление себя к ландшафту и ландшафта к себе» [1, с.58]. И далее: «Взаимодействие людей с природой отчетливо прослеживается не только на ранних ступенях развития, но вплоть до XX века» [1, с.181].
Учение Вернадского о биохимической энергии живого вещества биосферы позволило Гумилеву «дать определение категории “этнос” и описать его как биосферный процесс — этногенез — закономерного изменения пассионарного напряжения в этнической системе» [5, с.35]. Вернадский считал биохимическую энергию «пружиной эволюции», возбуждающей все живые системы. «Эта энергия поднимает волны этнических морей» [3, с.255,353] — писал Л.Н. Гумилев, — и «эффект избытка этой энергии» он назвал пассионарностью,
Развивая мысль В.И. Вернадского о том, что «энергия живого вещества проявляется в сторону, обратную энтропии, … действием живого вещества создается развитие свободной энергии, способной производить работу» [6]. Л.Н. Гумилев приходит к идее этногенеза, как четырехфазного процесса, включающего в себя возникновение, подъем, упадок и умирание этноса. «Структура и стереотип поведения этноса являются динамическими величинами, что и определяется наличием внутриэтнической эволюции, которая равно не похожа на социальную и биологическую» [1, с.243]. Таким образом, мысли Вернадского об активной свободной энергии живого вещества, энергии, получаемой биосферой Земли из космоса, дали возможность Л.Н. Гумилеву обосновать его главную идею о движущих силах пассионарных толчков или взрывов этногенеза.
В основе учения В.И. Вернадского о биосфере лежит мысль о том, что все важнейшие процессы, протекающие в биосфере на уровне популяций и сообществ, в решающей степени определяются химическим фоном, который создается в процессе жизнедеятельности самих организмов, а также химическим составом земной коры и атмосферы. Человек, как часть природы, является одним из наиболее активных и динамичных факторов биосферы. Опираясь на учение Вернадского о роли миграции химических элементов в биосфере [6, с.283], Л.Н. Гумилев связал поведение людей и этносов с влиянием явлений природы, «формирующих состояния вокруг людей (географическая среда) и внутри человеческих тел», т.е. «человек не только социальная единица…, но и органический элемент земной поверхности, связанный с биосферой непрерывно» [1, с.459,460,468].
В настоящее время в организме человека обнаружены около 70 химических элементов, из них 47 являются постоянными составными частями организма и называются биогенными, так как включаются в обмен веществ, входят в состав биологически активных соединений. Живые организмы получают химические элементы из биосферы, усваивают их с пищевыми продуктами, водой и вдыхаемым воздухом. В.И. Вернадский установил, что изменения, происходящие в верхних слоях Земли, оказывают определенное влияние на химический состав и протекание биохимических реакций в живых организмах, а последние, в свою очередь, обусловливают закономерные миграции химических элементов в природе.
Определенные соотношения химических элементов в земной коре находят свое отражение в почвах, растениях и животных, развивающихся в данной местности. Изменение этих соотношений может стимулировать рост каких-либо популяций организмов иди же приводить к заболеванию, появлению уродливых форм, а также к появлению организмов с новыми свойствами, т.е. вызывать мутации. Л.Н. Гумилев рассматривал мутации как важнейшую причину возникновения пассионарных особей, пассионарных толчков: «Взрыву пассионарности (или пассионарному толчку) сопутствует мутагенный сдвиг, порождающий разнообразные отклонения от нормы». [1, с.320] Л.Н. Гумилев обратил внимание на работу палеоантрополога Г.Ф. Дебеца об изменениях костей черепа человека. [1, с.237] Обнаружив, что массивные в древности кости черепа утончаются [7], Дебец предположил, что это произошло в результате перехода человека к земледелию. Л.Н. Гумилев из этого сделал вывод, что «в условиях исторического бытия в человеческих сообществах продолжают протекать биологические процессы, стимулирующие даже изменения скелета».
Данные биогеохимии подтверждают выводы Л.H. Гумилева и предположение Г.Ф. Дебеца. Действительно, при переходе к земледелию изменился пищевой рацион человека, изменился минеральный состав пищи, уменьшилось в ней количество соединений кальция, повысилась зависимость от состава обрабатываемой почвы, что не могло не сказаться на изменениях в строении скелета.
Л.Н. Гумилев неоднократно подчеркивал, что фундаментальное учение В.И. Вернадского о биогенной миграции атомов химических элементов в биосфере «необходимо и достаточно для того, чтобы объяснить все процессы биосферы, в том числе этногенезы, как некое сложное и многообразное единство» [1, с.468].
Можно только удивляться, как своеобразно, но всегда удивительно точно и очень уместно использовал Л.Н. Гумилев те или иные постулаты В.И. Вернадского для развития своих идей, будь то теория этногенеза, экскурсы в далекую историю или «механизм связи духовной культуры, … философии с биосферой, к которой принадлежим и мы сами» [1, с.467]. Подтверждением того, что Л.Н. Гумилев был продолжателем философской концепции В.И. Вернадского о путях развития человечества и что их научные взгляды были схожи, служат письма В.И.Вернадского к сыну Г.В. Вернадскому, написанные в 1929 году и не публиковавшиеся до 1992 года и, следовательно, не известные Льву Николаевичу Гумилеву.
В письме от 3 июля 1929 года В.И. Вернадский высказал сыну некоторые суждения о книге Георгия Владимировича «A History of Russia», вышедшей в 1929 г. в Нью-Хейвене. В своей книге Г.В. Вернадский писал о высоком естественном приросте населения империи в связи с развитием России в послепетровское время и во второй половине XIX — начале XX века. По этому поводу В.И. Вернадский пишет: «Сейчас это основной стихийный фактор всей современной государственной структуры — тот меняющий ее фактор, который недостаточно учитывается. Другой такой же стихийный процесс — процесс биологический — это чрезвычайная талантливость русской расы, не в смысле этническом, а в том же смысле государственно-общественном, который ты implicité кладешь в основу твоей идеи об Евразии — в местообитании. Это такой же биологический, основной фактор истории — выживание — как и размножение, … Удивительно быстро усваивалась культура: иконопись, летописи и такие фигуры, как Илларион, в первое же поколение — и второй раз, при Европейской культуре, такие как Ломоносов; появление таких колоссов как Толстой, Достоевский, Менделеев, Лобачевский, как великие музыканты, создавшие в связи с Византией народную песню и затем другие в XIX веке. Мне иногда кажется, что это такое же исключительное выявление энергии, не всем общественно-государственным организациям данное. И сейчас меня поражает талантливость населения, взятого в целом, м.б. это спасение, т.к. холодная логика, без каких-то поправок приводит к абсурду — к гибели.
Поправки на размножение и талантливость “расы” (не в этническом смысле). Я думаю и то, и другое может быть математически выражено». [8]
В интервью газете «Советская Татария» в ноябре 1990 года Л.Н.Гумилев, говоря о В.И. Вернадском, сказал: «Имею честь относить себя к ученикам и последователям этого великого ученого» [3, с.252]. Это отношение к Вернадскому он зашифровал для нас в названии главного труда своей жизни «Этногенез и биосфера Земли», где имена этих двух великих ученых — Л.Н. Гумилева (этногенез) и В.И.Вернадского (биосфера земли) всегда будут стоять рядом.
Литература:
1. Л.Н. Гумилев. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Гидрометеоиздат, 1990.
2. Л.Н. Гумилев. Этноофера. История людей и история природы. М.: Экопрос, 1993.
3. Л.Н. Гумилев. Черная легенда. Друзья и недруги Великой Степи. М.: Экопрос. 1994.
4. В.И. Вернадский. Размышления натуралиста. Научная мысль как планетное явление. М.: Наука, 1977.
5. Л.Н. Гумилев. Тысячелетие вокруг Каспия. Азернешр, 1990.
6. В.И. Вернадский. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. М., 1965, с. 284-285.
7. Г.Ф. Дебец. Советская этнография, 1961, № 2, с.19.
8. В.И. Вернадский. Пять «вольных» писем В.И. Вернадского сыну. /Русская наука в 1929/. Публ. К.К. Ист. альманах «Минувшее» Вып.7, с. 424-450. Atheneum-Феникс. М.-СПб., 1992.
